Стихи Пастернака Бориса

О, знал бы я, что так бывает, Когда пускался на дебют, Что строчки с кровью — убивают, Нахлынут горлом и убьют!

Все переменится вокруг. Отстроится столица. Детей разбуженных испуг Вовеки не простится. Не сможет позабыться

Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела. Как летом роем мошкара

Учись прощать… Молись за обижающих, Зло побеждай лучом добра. Иди без колебаний в стан прощающих, Пока

Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. До сущности протекших

Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит.

Ослепляя блеском, Вечерело в семь. С улиц к занавескам Подступала темь. Люди — манекены, Только страсть

Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится

По дому бродит привиденье. Весь день шаги над головой. На чердаке мелькают тени. По дому бродит домовой.

Всю ночь вода трудилась без отдышки. Дождь до утра льняное масло жег. И валит пар из-под лиловой крышки

Я пропал, как зверь в загоне. Где-то люди, воля, свет, А за мною шум погони, Мне наружу ходу нет.

Идет без проволочек И тает ночь, пока Над спящим миром летчик Уходит в облака. Он потонул в тумане, Исчез

Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись.

Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Не задернутых гардин.

Стояла зима. Дул ветер из степи. И холодно было младенцу в вертепе На склоне холма. Его согревало дыханье вола.

Отчаянные холода Задерживают таянье. Весна позднее, чем всегда, Но и зато нечаянней. С утра амурится

Снег идет, снег идет. К белым звездочкам в буране Тянутся цветы герани За оконный переплет.

Не плачь, не морщь опухших губ. Не собирай их в складки. Разбередишь присохший струп Весенней лихорадки.

Вытянись вся в длину, Во весь рост На полевом стану В обществе звезд. Незыблем их порядок. Извечен ход времен.

Весна, я с улицы, где тополь удивлен, Где даль пугается, где дом упасть боится, Где воздух синь, как

Осень. Сказочный чертог, Всем открытый для обзора. Просеки лесных дорог, Заглядевшихся в озера.

Любить иных — тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен.

В шалящую полночью площадь, B сплошавшую белую бездну Незримому ими — «Извозчик!» Низринуть с подьезда.

1 Чуть ночь, мой демон тут как тут, За прошлое моя расплата. Придут и сердце мне сосут Воспоминания разврата

Извозчичий двор и встающий из вод В уступах — преступный и пасмурный Тауэр, И звонкость подков, и простуженный

Большое озеро как блюдо. За ним — скопленье облаков, Нагроможденных белой грудой Суровых горных ледников.

Не поправить дня усильями светилен. Не поднять теням крещенских покрывал. На земле зима, и дым огней

С утра жара. Но отведи Кусты, и грузный полдень разом Всей массой хряснет позади, Обламываясь под алмазом.

Я поздравляю вас, как я отца Поздравил бы при той же обстановке. Жаль, что в Большом театре под сердца

Я понял жизни цель и чту Ту цель, как цель, и эта цель — Признать, что мне невмоготу Мириться с тем

1 Что почек, что клейких заплывших огарков Налеплено к веткам! Затеплен Апрель. Возмужалостью тянет из

Засим, имелся сеновал И пахнул винной пробкой С тех дней, что август миновал И не пололи тропки.

Я рос. Меня, как Ганимеда, Несли ненастья, сны несли. Как крылья, отрастали беды И отделяли от земли.

Кругом семенящейся ватой, Подхваченной ветром с аллей, Гуляет, как призрак разврата, Пушистый ватин тополей.

Как в пулю сажают вторую пулю Или бьют на пари по свечке, Так этот раскат берегов и улиц Петром разряжен

Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, Как

Садясь, как куры на насест, Зарей заглядывают тени Под вечереющий подъезд, На кухню, в коридор и сени.

Зима приближается. Сызнова Какой-нибудь угол медвежий Под слезы ребенка капризного Исчезнет в грязи непроезжей.

В траве, меж диких бальзаминов, Ромашек и лесных купав, Лежим мы, руки запрокинув И к небу головы задрав.

В девять, по левой, как выйти со Страстного, На сырых фасадах — ни единой вывески. Солидные предприятья

Ужасный!- Капнет и вслушается, Всё он ли один на свете Мнет ветку в окне, как кружевце, Или есть свидетель.

Когда случилось петь Дездемоне,- А жить так мало оставалось,- Не по любви, своей звезде, она — По иве

Любить — идти,- не смолкнул гром, Топтать тоску, не знать ботинок, Пугать ежей, платить добром За зло

Открыли дверь, и в кухню паром Вкатился воздух со двора, И всё мгновенно стало старым, Как в детстве

Слышен лепет соли каплющей. Гул колес едва показан. Тихо взявши гавань за плечи, Мы отходим за пакгаузы.

Непобедимым — многолетье, Прославившимся исполать! Раздолье жить на белом свете, И без конца морская гладь.

Ты выводы копишь полвека, Но их не заносишь в тетрадь, И если ты сам не калека, Ты должен был что-то понять.

Безыменные герои Осажденных городов, Я вас в сердце сердца скрою, Ваша доблесть выше слов. В круглосуточном

Солнце греет до седьмого пота, И бушует, одурев, овраг. Как у дюжей скотницы работа, Дело у весны кипит в руках.

Мелко исписанный инеем двор! Ты — точно приговор к ссылке На недоед, недосып, недобор, На недопой и на