Стихи Дмитрия Быкова

Понимаю своих врагов. Им и вправду со мною плохо. Как отчетлива их шагов неизменная подоплека!

Владимиру Вагнеру Наше свято место отныне пусто. Чуть стоят столбы, висят провода. С быстротой змеи при

Ты вернёшься после пяти недель Приключений в чужом краю В цитадель отчизны, в её скудель, В неподвижную

Смерть не любит смертолюбов, Призывателей конца. Любит зодчих, лесорубов, Горца, ратника, бойца.

Вот толстая девочка с толстым письмом Проходит вдоль пляжа с изрытым песком, Вдоль моря, штормящего пятые

Еще пугает слово «никогда». Н. С. Я назову без ложного стыда Два этих полюса: Дурак боится слова «никогда»

И подходят они ко мне в духоте барака, в тесноте и вони, и гомоне блатоты. Посмотри вокруг, они говорят

…Представим, что не вышло. Питер взят Корниловым (возможен и Юденич). История развернута назад.

В аккуратненьких штанишках, в белой маечке Майским утром я гуляю по двору. Майским утром во дворе играют

…Жертва Должна вести себя однообразно: Когда она стенает и рыдает, Мучителю быстрей надоедает.

Умирать, по возможности, надо весело. Не рыдать, не считать потерь. Улыбаясь, встретить ангела-вестника

Там — нам всем ничего не будет. Все дозволено. Путь открыт. Ни девятый круг не остудит, Ни четвертый

Ваше счастье настолько демонстративно, Что почти противно. Ваше счастье настолько нагло, обло, озорно

Дм. Диброву «В грязи, во мраке, в холоде, в печали…» (О. Бергольц) Восторг курортного базара: Соленья

Печорин женился на Вере, Устав от бесплодных страстей, Грушницкий женился на Мэри, Они нарожали детей.

Давно не нов, но, видимо, силен, Французский сериал, покрытый славой, Пока еще способен удержать В сопящем

Я не делал особого зла, вообще говоря, Потому что такие дела, вообще говоря, Обязательно требуют следовать

Все эти мальчики, подпольщики и снобы, Эстеты, умники, пижончики, щенки, Их клубы тайные, трущобы и хрущобы

Собачники утром выводят собак При всякой погоде и власти, В уме компенсируя холод и мрак Своей принадлежностью к касте.

Совок бессмертен. Что ему Гекуба? Не отрывая мундштука от губ, Трубит трубач, и воет из раструба Вершина

Самодостаточных, мечтательных, упрямых, Неподдающихся, угрюмых, как броня, Не самых ласковых и непокорных

Если бы кто-то меня спросил, Как я чую присутствие высших сил — Дрожь в хребте, мурашки по шее, Слабость

И если есть предел времен, То зыбкий их объем Меж нами так распределен, Чтоб каждый при своем.

маленькая поэма «Полдень в комнате.» (И. Бродский) 1. У нас военный переворот. На улицах всякий хлам

…на что похожа наша встреча? На видение из давешнего сна: Двадцатый год, гимназия, и в ней Какой-то орган

…Жить с этой женщиной нельзя! Помилуй Боже, — Чего ей хочется — не ведает сама, Поглощена собой,а если

Она любила Баха, но не нас. С тех пор мы все не можем слушать Баха. В невинном «фуга» слышится фугас.

Теперь мы встречаемся в странных местах, С дежурной улыбкой на бледных устах, Своих узнавая по слову

«Я увожу к погибшим поколеньям.» «Ад», 2 Земную жизнь безропотно влача, Я был обучен тщательно и строго

Вот мать, потерявшая сына. В ее комнатушке — Одни фотографии: в десять, в двенадцать, в шестнадцать

Когда бороться с собой устал покинутый Гумилев, Поехал в Африку он и стал охотиться там на львов.

Ты был влюблен. Твоя подруга В тебе нуждалась иногда Для проведения досуга И облегчения труда.

Елене Шубиной …И чувство, блин, такое (кроме двух-трех недель), как если бы всю жизнь прождал в казенном

Нету прежней стати, ни прежней прыти. Клонюсь ко праху. Аще песнь хотяше кому творити — Еле можаху.

Виноград растет на крутой горе, непохожей на Арарат. Над приморским городом в сентябре виноград растет, виноград.

Под бременем всякой утраты, Под тяжестью вечной вины Мне видятся южные штаты — Еще до гражданской войны.

Разбуди лихо, пока оно тихо, Пока оно слабо, пока оно мало, Пока не проснулось, пока не потянулось, Пока

Хорошо тому, кто считает, что Бога нет. Вольтерьянец-отрок в садах Лицея, он цветет себе, так и рдея

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю тогда. Беспощадность вашу могу понять я. Но допустим, что я отрекся от

рассказ в стихах Алексею Дидурову «Мария, где ты, что со мной?!» (В.Соколов) «О Русь моя, жена моя…»

Говоря в упор, мне уже пора закрывать сезон. Запереть на ключ, завязать на бантик, Хлопнуть дверью, топнуть

За двести баксов теперь уже не убьют. Глядишь, не убьют за триста и за пятьсот. В расхристанный мир вернулся

В небе луна, а под небом тишина. Светятся четыре последних окна. После дневной суеты и борьбы Спят усталые

Устал постель себе стелить, В подушку бедную скулить… О времена, о нравы: Все перед нами правы.

Как мне грустно, что листья еще зелены! Уж скорее бы, право, скорее! Видно, прав был поэт, что не слишком

Хорошо, что я в шестидесятых Не был, не рядился в их парчу. Я не прочь бы отмотать назад их — Посмотреть.

На закате меркнут дома. Мосты И небес края. Все стремится к смерти — и я, и ты, И любовь моя.

— Как мы любим себя! Как жалеем! Как бронируем место в раю! Как убого, как жалко лелеем Угнетенность

// Как всякий большой поэт, тему отношений с Богом // он разворачивает как тему отношений с женщиной.

Старуха-мать с ребенком-идиотом — Слюнявым, длинноруким, большеротым — Идут гулять в ближайший лесопарк