Стихи Джорджа Байрона

Хочу я быть ребенком вольным И снова жить в родных горах, Скитаться по лесам раздольным, Качаться на

Ты кончил жизни путь, герой! Теперь твоя начнется слава, И в песнях родины святой Жить будет образ величавый

Мне сладких обманов романа не надо, Прочь вымысел! Тщетно души не волнуй! О, дайте мне луч упоенного

Когда я прижимал тебя к груди своей, Любви и счастья полн и примирен с судьбою, Я думал: только смерть

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей! Вот арфа золотая: Пускай персты твои, промчавшися по ней, Пробудят

Кто драться не может за волю свою, Чужую отстаивать может. За греков и римлян в далеком краю Он буйную

Когда надменный герцог или граф Вернется в землю, славы не стяжав, Зовут ваятеля с его резцом И ставят

Не вспоминай тех чудных дней Что вечно сердцу будут милы, — Тех дней, когда любили мы. Они живут в душе моей.

В своем чудесном мраморе светла, Она превыше грешных сил земли — Того природа сделать не могла, Что Красота

Ты прав, Монтгомери, рук людских Созданье — Летой поглотится; Но есть избранники, о них Навеки память

Помнишь, печалясь, Склонясь пред судьбой, Мы расставались Надолго с тобой. В холоде уст твоих, В сухости

I Известен всем (невежд мы обойдем) Веселый католический обычай Гулять вовсю перед святым постом, Рискуя

Гайдэ, о моя дорогая, В твой сад я вхожу по утрам, Прекрасную Флору встречая Меж роз в твоем образе там.

Прости! И если так судьбою Нам суждено — навек прости! Пусть ты безжалостна — с тобою Вражды мне сердца

Убита в блеске красоты! Да спит легко под вечной сенью, Да сблизят вешние цветы Над ней прозрачные листы

От смерти когтей не избавлен, Под камнем холодным он тлеет; Он ложью в палате прославлен, Он ложе в аббатстве имеет.

Пора! Прибоя слышен гул, Корабль ветрила развернул, И свежий ветер мачту гнет, И громко свищет, и поет;

1 Ассирияне шли, как на стадо волки, В багреце их и в злате сияли полки, И без счета их копья сверкали

Милый Бичер, вы дали мне мудрый совет: Приобщиться душою к людским интересам. Но, по мне, одиночество

Бессонных солнце, скорбная звезда, Твой влажный луч доходит к нам сюда. При нем темнее кажется нам ночь

Есть слух, что медники, одевшись в медь, поднесть Желают адрес свой. Парад излишний, право: Куда они

О Время! Все несется мимо, Все мчится на крылах твоих: Мелькают весны, медлят зимы, Гоня к могиле всех живых.

Заветное имя сказать, начертать Хочу — и не смею молве нашептать. Слеза жжет ланиту — и выдаст одна

1 Звезда отважных! На людей Ты славу льешь своих лучей; За призрак лучезарный твой Бросались миллионы в бой;

Рифм написал я семь томов Для Джона Меррея столбцов. Немного было переводов Для галльских и других народов;

Прости! Коль могут к небесам Взлетать молитвы о других. Моя молитва будет там, И даже улетит за них!

Твоей красы здесь отблеск смутный, — Хотя художник мастер был, — Из сердца гонит страх минутный, Велит

О Lachrymarum fons, tenero sacros Ducentium ortus ex animo: quater Felix! in imo qui scatentem Pectore

Полуупавший, прежде пышный храм! Алтарь святой! монарха покаянье! Гробница рыцарей, монахов, дам, Чьи

Новый год… Все желают сегодня Повторений счастливого дня. Пусть повторится день новогодний, Но не свадебный

Под взглядом леди Блессингтон Рай новый будет обращен, Как прежний, в мирную обитель. Но если наша Ева

В ночь скорбную узнали мы со страхом, Что драмы храм пожаром истреблен; В единый час он пеплом стал и

Ты так бледна и так мила в печали, Что, если вдруг веселье воспалит Румянцем розы белые ланит, Я грубый

Она идет во всей красе — Светла, как ночь ее страны. Вся глубь небес и звезды все В ее очах заключены

Твои, Том Пейн, он вырыл кости, Но, бедный дух, имей в виду: К нему ты здесь явился в гости, Он навестит

Как грешник, изгнанный из рая, На свой грядущий темный путь Глядел, от страха замирая, И жаждал прошлое вернуть.

Не блеском мил мне сердолик! Один лишь раз сверкал он, ярок, И рдеет скромно, словно лик Того, кто мне

С французского Прощай, о страна, над которой восстала Тень славы моей, что росла без границ!

Ньюстед! Ветром пронизана замка ограда, Разрушеньем объята обитель отцов. Гибнут розы когда-то веселого

О, да, я признаюсь, мы с вами близки были; Связь мимолетная для детских лет — вечна; Нам чувства братские

Что мне твои все почести и слава, Народ-младенец, прежде или впредь, Хотя за них отдать я мог бы, право

Прощай, смешная Ла-Валетта! Прощай, жара в преддверье лета! Прощай, дворец, пустой и скучный!

Ты плачешь — светятся слезой Ресницы синих глаз. Фиалка, полная росой, Роняет свой алмаз. Ты улыбнулась

Ни одна не станет в споре Красота с тобой. И, как музыка на море, Сладок голос твой! Море шумное смирилось

Пусть прелесть матери с умом отца В нем навсегда соединится, Чтоб жил он в добром здравьи до конца С

Не бойся: я — простая кость; Не думай о душе угасшей. Живых голов ни дурь, ни злость Не изойдут из этой чаши.

Что ты, Мэрион, так грустна? Или жизнью смущена? Гнев нахмуренных бровей Не к лицу красе твоей.

Прямо с Эльбы в Лион! Города забирая, Подошел он, гуляя, к парижским стенам — Перед дамами вежливо шляпу

Ньюстед! Ветром пронизана замка ограда, Анслейские холмы! Бушуя, вас одел косматой тенью холод Бунтующей зимы.

Река! Твой путь — к далекой стороне, Туда, где за старинными стенами Любимая живет — и обо мне Ей тихо