Стихи Джорджа Байрона

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей! Вот арфа золотая: Пускай персты твои, промчавшися по ней, Пробудят

Когда я прижимал тебя к груди своей, Любви и счастья полн и примирен с судьбою, Я думал: только смерть

Ты кончил жизни путь, герой! Теперь твоя начнется слава, И в песнях родины святой Жить будет образ величавый

Мне сладких обманов романа не надо, Прочь вымысел! Тщетно души не волнуй! О, дайте мне луч упоенного

Хочу я быть ребенком вольным И снова жить в родных горах, Скитаться по лесам раздольным, Качаться на

Встревожен мертвых сон, — могу ли спать? Тираны давят мир, — я ль уступлю? Созрела жатва, — мне ли медлить жать?

Пусть прелесть матери с умом отца В нем навсегда соединится, Чтоб жил он в добром здравьи до конца С

В кипенье нежности сердечной Ты «жизнью» друга назвала: Привет бесценный, если б вечно Живая молодость цвела!

Не бойся: я — простая кость; Не думай о душе угасшей. Живых голов ни дурь, ни злость Не изойдут из этой чаши.

I Жизнь наша двойственна; есть область Сна, Грань между тем, что ложно называют Смертью и жизнью;

Что ты, Мэрион, так грустна? Или жизнью смущена? Гнев нахмуренных бровей Не к лицу красе твоей.

Серинф жестокий! Ты ль неверным сердцем рад Мученьям без числа, что грудь мою язвят? Увы! Стремилась

Дети Сули! Киньтесь в битву, Долг творите, как молитву! Через рвы, через ворота: Бауа, бауа, сулиоты!

Стрэхен, Линто былых времен, Владыка рифм и муз патрон, Ты бардов шлешь на Геликон, О, друг Меррей!

У вод вавилонских, печалью томимы, В слезах мы сидели, тот день вспоминая, Как враг разъяренный по стогнам

Места родимые! Здесь ветви вздохов полны, С безоблачных небес струятся ветра волны: Я мыслю, одинок

Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо, Готов его сразить иль пасть с тобой в крови, И если б пробил

Конец! Все было только сном. Нет света в будущем моем. Где счастье, где очарованье? Дрожу под ветром

I Известен всем (невежд мы обойдем) Веселый католический обычай Гулять вовсю перед святым постом, Рискуя

1 Титан! На наш земной удел, На нашу скорбную юдоль, На человеческую боль Ты без презрения глядел;

Гайдэ, о моя дорогая, В твой сад я вхожу по утрам, Прекрасную Флору встречая Меж роз в твоем образе там.

Джон Адамс здесь лежит, Саутвеллского прихода Носильщик; он носил ко рту стаканчик свой Так часто, что

Прости! И если так судьбою Нам суждено — навек прости! Пусть ты безжалостна — с тобою Вражды мне сердца

К чему скорбеть больной душою, Что молодость ушла? Еще дни радости за мною; Любовь не умерла.

Убита в блеске красоты! Да спит легко под вечной сенью, Да сблизят вешние цветы Над ней прозрачные листы

Есть слух, что медники, одевшись в медь, поднесть Желают адрес свой. Парад излишний, право: Куда они

Вот и лодка у причала, Скоро в море кораблю. Скоро в море, но сначала Я за Тома Мура пью. Вздох я шлю

О Время! Все несется мимо, Все мчится на крылах твоих: Мелькают весны, медлят зимы, Гоня к могиле всех живых.

Бесправный, как дитя, и мальчик по летам, Душою преданный убийственным страстям, Не ведая стыда, не веря

Заветное имя сказать, начертать Хочу — и не смею молве нашептать. Слеза жжет ланиту — и выдаст одна

Пора настала — ты должна С любовником проститься нежным. Нет больше радостного сна — Одна печаль пред

1 Звезда отважных! На людей Ты славу льешь своих лучей; За призрак лучезарный твой Бросались миллионы в бой;

Под взглядом леди Блессингтон Рай новый будет обращен, Как прежний, в мирную обитель. Но если наша Ева

Я видел сон… Не все в нем было сном. Погасло солнце светлое, и звезды Скиталися без цели, без лучей В

В ночь скорбную узнали мы со страхом, Что драмы храм пожаром истреблен; В единый час он пеплом стал и

Прочь, мирные парки, где преданы негам, Меж роз отдыхают поклонники моды! Мне дайте утесы, покрытые снегом

Ты так бледна и так мила в печали, Что, если вдруг веселье воспалит Румянцем розы белые ланит, Я грубый

О, только б огонь этих глаз целовать Я тысячи раз не устал бы желать. Всегда погружать мои губы в их

Она идет во всей красе — Светла, как ночь ее страны. Вся глубь небес и звезды все В ее очах заключены

Что мне твои все почести и слава, Народ-младенец, прежде или впредь, Хотя за них отдать я мог бы, право

Как за морем кровью свободу свою Ребята купили дешевой ценой, Так будем и мы: или сгинем в бою, Иль к

Прощай, смешная Ла-Валетта! Прощай, жара в преддверье лета! Прощай, дворец, пустой и скучный!

О детства картины! С любовью и мукой Вас вижу, и с нынешним горько сравнить Былое! Здесь ум озарился

Ты плачешь — светятся слезой Ресницы синих глаз. Фиалка, полная росой, Роняет свой алмаз. Ты улыбнулась

Ни одна не станет в споре Красота с тобой. И, как музыка на море, Сладок голос твой! Море шумное смирилось

I Он стих — полтавский страшный бой, Когда был счастьем кинут Швед; Вокруг полки лежат грядой: Им битв

Когда б вновь вынесла меня волна реки К первоисточнику блаженства и тоски — Я не поплыл бы вновь меж

Леандр, влюбленный эллин смелый, О девы, всем известен вам: Переплывал он Дарданеллы Не раз наперекор волнам.

Хотя сонет твой, без сомненья, Скорей печален, чем умен, Но разве слезы сожаленья У нас способен вызвать он?

Зачем, беспечная, болтать О том, что шепчут втихомолку, А после — слезы проливать И упрекать себя без толку?