Стихи Евгения Долматовского

1 Ну вот и всё. В последний раз Ночую в материнском доме. Просторно сделалось у нас, Вся комната как

Некрасивых женщин не бывает, Красота их — жизни предисловье, Но его нещадно убивают Невниманием, нелюбовью.

Я все вспоминаю тот дачный поезд, Идущий в зеленых лесах по пояс, И дождь, как линейки в детской тетрадке

Тысячелетняя загадка снов Наукой современной приоткрыта. Нашли механику ее основ — Подкорковое преломленье быта.

Еще когда мы были юными… Точнее, с самой колыбели, О людях мы светлее думали, Чем есть они на самом деле.

Нам хорошо живется на земле, Мы спор ведем в уюте и тепле. С веселой и надменной высоты Двадцатилетья

В доме крохотную девочку Эвой-Иолантой звали. В темноте, не разглядев еще, На руки ее мы брали.

Страна читателей! Такой История не знала. Люблю твой вечный непокой И поиск идеала. Как попадешь — от

Еще недавно в город незнакомый Беспечно приезжал я в первый раз. Там девушки стояли на балконах С магнитами

Слышу дальний галоп: В пыль дорог ударяют копытца… Время! Плеч не сгибай и покою меня не учи.

У охотника вышла заминка: Не стрелял — и легко на душе. Прикаспийская птица фламинго, А не гуси шуршат в камыше.

Украина, Украйна, Украина, Дорогая моя! Ты разграблена, ты украдена, Не слыхать соловья. Я увидел тебя

Я верил в детстве искренне и твердо, Что мир не существует без меня. Лишь отвернусь — и очертанье стерто

Эта птичка попалась В силки репутации, в клетку: Старый символ мещанства — Сидит канарейка на рейке.

Одному поколенью на плечи — Не слишком ли много? Испытаний и противоречий Не слишком ли много?

Весь день в музее областном Спят экспонаты пыльным сном. Грохочет кованый засов, И крылья детских голосов

Хоть и не все, но мы домой вернулись. Война окончена. Зима прошла. Опять хожу я вдоль широких улиц По

Загадочная русская душа… Она, предмет восторгов и проклятий, Бывает кулака мужского сжатей, Бетонные

Поэт обязан напоминать, Не по секрету — через печать. Напоминаю молчащим врозь, Надувшим губы, глядящим

Это привычно и очень просто — Быть человеком среднего роста. Мы не гиганты, да и не гномы, Метра не два

Нет, об этом невозможно в прозе. Очерк выйдет? Все равно не так. Воспеваю час, когда бульдозер Разгрызает

Комсомольская площадь — вокзалов созвездье. Сколько раз я прощался с тобой при отъезде. Сколько раз выходил

Я не возьму тебя в кино — Там честь солдата под угрозой: Не плакавший давным-давно, Я там порой глотаю слезы.

Не будем говорить о пустяках… Нет, будем! Это чрезвычайно важно! Пустяк на хилых ножках прискакал В обличий

Моих собратьев моды атакуют, Но неохота поддаваться мне. Остаться старомодным я рискую, Как пограничник на коне.

Есть у меня большое преимущество Пред тем, кто молод только по годам. Оно — мое отличье и могущество

Всегда я был чуть-чуть моложе Друзей — товарищей своих, И словом искренним тревожил Серьезную повадку

Все спуски, лестницы, откосы Сбегают к бухте, а по ним Бегут влюбленные матросы Один вприпрыжку за другим.

Во второй половине двадцатого века Вырастает заметно цена человека. И особенно ценятся мертвые люди.

Что мне нужно для счастья? Признаться, подобных анкет Раньше я не встречал в пестроте комсомольских газет.

Коль к планете нашей приглядеться, Из ракетной различишь дали: Африка имеет форму сердца, Ярко-красен

Вчера пятнадцать шли в наряд. Четырнадцать пришли назад. В одной тарелке борщ остыл… Обед был всем бойцам постыл.

Бетон, размолотый Огнем и холодом. Траву и ту скосило ураганом… Один миндаль, осколками исколотый, Остался

Иносказаний от меня не ждите! Я вижу в них лишь разновидность лжи. Что думаешь о людях и событьях, С

Вы, женщины сороковых годов, Родившиеся при Советской власти, Средь вас я знаю многих гордых вдов, Всегда

По Москве брожу я с негром, А вокруг белым-бело. Белым снегом, белым снегом Всю столицу замело.

Тот берег, мне до камешка знакомый, Где кровь моя вошла в состав земли, Теперь уже зовется по-другому

Бомбы падают близко — у самого сердца. Не забыть, не забыться, товарищи, нам. Разбомбленная старость

Движенья акробатов отработаны, Блестит в лучах прожекторов трико. Простившись с повседневными заботами

Начало первой мировой войны… Интеллигент в воротничке крахмальном Глядит в припухшие глаза жены.

Под лепестками вертолета Два друга юности летят, Связала их одна забота Лет двадцать пять тому назад.

Этот год называется Годом спокойного солнца. Я не спорю с наукой, По сердцу мне это названье, Только

Я уходил тогда в поход, В далекие края. Платком взмахнула у ворот Моя любимая. Второй стрелковый храбрый

Юбилеи вокруг, годовщины, Круглых дат центробежный полет. Были мальчики, стали мужчины, Зря надеялись

О партии немало громких слов И мною сказано, и не одним поэтом. Что искренность основой всех основ Была

В сорок пятом, в мае, вопреки уставу Караульной службы, Мы салютом личным подтвердили славу Русского

Человек, Укрощающий молнии, Каждое утро смотрящий буре в глаза, Очень скверно играет на скрипке.

В Европе есть страна — красива, аккуратна, Величиной с Москву — возьмем такой масштаб. Историю войны

Как просто объявить себя святым, Тряпицу вывесив, как флаг, на жерди Над глинобитный домиком своим, И

Да, есть еще курные избы, Но до сих пор и люди есть, Мечтающие — в коммунизм бы Курные избы перенесть.