Стихи Федора Сологуба

Никого и ни в чем не стыжусь,- Я один, безнадежно один, Для чего ж я стыдливо замкнусь В тишину полуночных долин?

Мне страшный сон приснился, Как будто я опять На землю появился И начал возрастать, И повторился снова

В его саду растет рябина. В его дому живет кручина. На нем изношенный кафтан. Глаза окутаны туманом

Алкогольная зыбкая вьюга Зашатает порой в тишине. Поздно ночью прохожий пьянчуга Подошел на Введенской ко мне.

Полуночною порою Я один с больной тоскою Перед лампою моей. Жизнь докучная забыта, Плотно дверь моя закрыта,-

Тень решётки прочной Резким переплётом На моём полу. Свет луны холодной Беспокойным лётом Падает во мглу.

Что напишу? Что изреку Стихом растрепанным и вялым? Какую правду облеку Его звенящим покрывалом?

В стихийном буйстве жизни дикой Бесцельно, суетно спеша, Томясь усталостью великой, Хладеет бедная душа.

1 О Русь! в тоске изнемогая, Тебе слагаю гимны я. Милее нет на свете края, О родина моя! Твоих равнин

Забыты вино и веселье, Оставлены латы и меч,- Один он идет в подземелье, Лампады не хочет зажечь.

Люби меня ясно, как любит заря, Жемчуг рассыпая и смехом горя. Обрадуй надеждой и легкой мечтой И тихо

Нет словам переговора, Нет словам недоговора. Крепки, лепки навсегда, Приговоры-заклинанья Крепче крепкого

Дождь неугомонный Шумно в стекла бьет, Точно враг бессонный, Воя, слезы льет. Ветер, как бродяга, Стонет

Я иду от дома к дому, Я у всех стучусь дверей. Братья, страннику больному, Отворите мне скорей.

Близ одинокой избушки Молча глядим в небеса. Глупые стонут лягушки, Мочит нам платье роса. Все отсырели

Под остриями Вражеских пик Светик убитый, Светик убитый поник. Миленький мальчик, Маленький мой, Ты не

Терцинами писать как будто очень трудно? Какие пустяки! Не думаю, что так,— Мне кажется притом, что очень

Я — Фиделька, собачка нежная На высоких и тонких ногах. Жизнь моя течет безмятежная У моей госпожи в руках.

Верь,- упадет кровожадный кумир, Станет свободен и счастлив наш мир. Крепкие тюрьмы рассыплются в прах

Грозные невзгоды, Темная вражда. Быстро мчатся годы. За бедой беда. Утешаться, верить, Ворожить, тужить

Не болтай о том, что знаешь, Темных тайн не выдавай. Если в ссоре угрожаешь, Я пошлю тебя бай-бай.

Благодарю тебя, перуанское зелие! Что из того, что прошло ты фабричное ущелие! Всё же мне дарит твое

Ночь настанет, и опять Ты придешь ко мне тайком, Чтоб со мною помечтать О нездешнем, о святом.

Поэт, ты должен быть бесстрастным, Как вечно справедливый бог, Чтобы не стать рабом напрасным Ожесточающих тревог.

Беден дом мой пасмурный Нажитым добром, Не блестит алмазами, Не звенит сребром, Но зато в нем сладостно

Огни далекие багровы. Под сизой тучею суровы, Тоскою веют небеса, И лишь у западного края Встает, янтарно

Вьется предо мною Узенький проселок. Я бреду с клюкою, Тяжек путь и долог. Весь в пыли дорожной, Я бреду

Только забелели поутру окошки, Мне метнулись в очи пакостные хари. На конце тесемки профиль дикой кошки

Нынче праздник. За стеною Разговор веселый смолк. Я одна с моей иглою, Вышиваю красный шелк.

Великого смятения Настал заветный час. Заря освобождения Зажглася и для нас. Недаром наши мстители Восходят чередой.

Дух строителя немеет, Обессиленный в подвале. Выше ветер чище веет, Выше лучше видны дали, Выше ближе

И это небо голубое, И эта выспренная тишь! И кажется,- дитя ночное, К земле стремительно летишь, И радостные

На гулких улицах столицы Трепещут крылья робких птиц, И развернулись вереницы Угрюмых и печальных лиц.

О, если б сил бездушных злоба Смягчиться хоть на миг могла, И ты, о мать, ко мне из гроба Хотя б на миг

«Бойся, дочка, стрел Амура. Эти стрелы жал больней. Он увидит,— ходит дура, Метит прямо в сердце ей.

Коля, Коля, ты за что ж Разлюбил меня, желанный? Отчего ты не придешь Посидеть с твоею Анной?

Передрассветный сумрак долог, И холод утренний жесток. Заря, заря, раскинь свой полог, Зажги надеждами восток.

Просыпаюсь рано. Чуть забрезжил свет, Темно от тумана, Встать мне или нет? Нет, вернусь упрямо В колыбель

Томленья злого На сердце тень,— Восходит снова Постылый день, Моя лампада Погасла вновь, И где отрада?

Я испытал превратности судеб, Я видел много на земном просторе, Трудом я добывал свой хлеб, И весел был

Вижу зыбку над могилой, Знаю,- мать погребена, И ребенка грудью хилой Не докормит уж она. Нет младенца

Грустные взоры склоняя, Светлые слезы роняя, Ты предо мною стоишь. Только б рыданья молчали,- Злые лобзанья

Сел Иван-Царевич На коня лихого. Молвил нам Царевич Ласковое слово: «Грозный меч подъемлю, В бой пойду

На меня ползли туманы Заколдованного дня, Чародейства и обманы Выходили на меня, Мне безликие грозили

О, жизнь моя без хлеба, Зато и без тревог! Иду. Смеётся небо, Ликует в небе бог. Иду в широком поле

Побеждайте радость, Умерщвляйте смех. Все, в чем только сладость, Все — порок и грех. Умерщвляйте радость

Плыву вдоль волжских берегов, Гляжу в мечтаньях простодушных На бронзу яркую лесов, Осенней прихоти послушных.

Весь дом покоен, и лишь одно Окно ночное озарено. То не лампадный отрадный свет: Там нет отрады, и сна там нет.

Путь мой трудный, путь мой длинный, Я один в стране пустынной, Но услады есть в пути,- Улыбаюсь, забавляюсь

Трепещет робкая осина, Хотя и легок ветерок. Какая страшная причина Тревожит каждый здесь листок?