Стихи Федора Сологуба

Не понять мне, откуда, зачем И чего он томительно ждет. Предо мною он грустен и нем, И всю ночь напролет

Грустная светит луна, Плещется тихо волна, И над рекою туман. Тяжко задумался лес. Хочется сердцу чудес

Звезда Маир сияет надо мною, Звезда Маир, И озарен прекрасною звездою Далекий мир. Земля Ойле плывет

Пришла опять, желаньем поцелуя И грешной наготы В последний раз покойника волнуя, И сыплешь мне цветы.

Снова покачнулись томные качели. Мне легко и сладко, я люблю опять. Птичьи переклички всюду зазвенели.

«Хнык, хнык, хнык!» — Хныкать маленький привык. Прошлый раз тебя я видел,- Ты был горд, Кто ж теперь

У правительства — нагайки, пулеметы и штыки. Что же могут эти средства? Так, немножко, пустяки.

Если кто-нибудь страдает, Если кто-нибудь жесток, Если в полдень увядает Зноем сгубленный цветок,- В

Безумно душен и тяжел Горячий воздух. Лютый, красный, Дракон качается,- напрасный И безнадежный произвол.

В истоме тихого заката Грустило жаркое светило. Под кровлей ветхой гнулась хата И тенью сад приосенила.

Не свергнуть нам земного бремени. Изнемогаем на земле, Томясь в сетях пространств и времени, Во лжи

Люби меня, люби, холодная луна! Пусть в небе обо мне твой рог жемчужный трубит, Когда восходишь ты, ясна

О сердце, сердце! позабыть Пора надменные мечты И в безнадежной доле жить Без торжества, без красоты

Стихия Александра Блока — Метель, взвивающая снег. Как жуток зыбкий санный бег В стихии Александра Блока.

Царевной мудрой Ариадной Царевич доблестный Тезей Спасен от смерти безотрадной Среди запутанных путей

Где ты, моя Ариадна? Где твой волшебный клубок? Я в Лабиринте блуждаю, Я без тебя изнемог. Светоч мой

Где ты делась, несказанная Тайна жизни, красота? Где твоя благоуханная, Чистым светом осиянная, Радость

Живы дети, только дети,- Мы мертвы, давно мертвы. Смерть шатается на свете И махает, словно плетью, Уплетенной

Кинул землю он родную И с женой не распрощался. Из одной земли в другую Долго молодец шатался.

Не стоит ли кто за углом? Не глядит ли кто на меня? Посмотреть не смею кругом, И зажечь не смею огня.

Судьба была неумолима, Но знаю я, вина — моя. Пройдите с отвращеньем мимо, И это горе вызвал я.

Больному сердцу любо Строй жизни порицать. Всё тело хочет грубо Мне солнце пронизать, Луна не обратилась

Поняв механику миров И механичность жизни дольной. В чертогах пышных городов Мы жили общиной довольной

Твоя любовь — тот круг магический, Который нас от жизни отделил. Живу не прежней механической Привычкой

Хорошо, когда так снежно. Всё идёшь себе, идёшь. Напевает кто-то нежно, Только слов не разберешь.

Вздымалося облако пыли, Багровое, злое, как я, Скрывая постылые были, Такие ж, как сказка моя.

Выйди в поле полночное, Там ты стань на урочное, На заклятое место,— Где с тоской распрощалася, На осине

Жизни, которой не надо, Но которая так хороша, Детски-доверчиво рада Каждая в мире душа. Чем же оправдана радость?

Кто это возле меня засмеялся так тихо? Лихо мое, одноглазое, дикое Лихо! Лихо ко мне привязалось давно

Не трогай в темноте Того, что незнакомо, Быть может, это — те, Кому привольно дома. Кто с ними был хоть

Родился сын у бедняка. В избу вошла старуха злая. Тряслась костлявая рука, Седые космы разбирая.

Дорогой скучно-длинною, Безрадостно-пустынною, Она меня вела, Печалями изранила, И разум отуманила, И

Порой повеет запах странный,- Его причины не понять,- Давно померкший, день туманный Переживается опять.

Будетлянка другу расписала щеку, Два луча лиловых и карминный лист, И сияет счастьем кубофутурист.

В тени косматой ели, Над шумною рекой Качает черт качели Мохнатою рукой. Качает и смеется, Вперед, назад

Вдали, над затравленным зверем, Звенит, словно золотом, рог. Не скучен боярыне терем, И взор ее нежен и строг.

Выпил чарку, выпил две, Зашумело в голове. Неотвязные печали Головами закачали. Снова чарочку винца

За мельканьем волшебных узоров Я слежу в заколдованной мгле, И моих очарованных взоров Не прельщает ничто на земле.

Беспредельно утомленье, Бесконечен темный труд. Ночь зарей полночной светит. Где же я найду терпенье

Никого и ни в чем не стыжусь,- Я один, безнадежно один, Для чего ж я стыдливо замкнусь В тишину полуночных долин?

Мне страшный сон приснился, Как будто я опять На землю появился И начал возрастать, И повторился снова

В его саду растет рябина. В его дому живет кручина. На нем изношенный кафтан. Глаза окутаны туманом

Гляжу на нивы, на деревья, На реки, долы, стены круч, И на воздушные кочевья Свинцовых и жемчужных туч

Друг мой тихий, друг мой дальный, Посмотри, — Я холодный да печальный Свет зари. Я напрасно ожидаю Божества

Я подарю тебе рубин, — В нём кровь горит в моём огне. Когда останешься один, Рубин напомнит обо мне.

Скоро солнце встанет, В окна мне заглянет, Но не буду ждать, — Не хочу томиться: Утром сладко спится

Облака плывут и тают, Небеса горят, сияют, Растворяют облака. Солнце к отдыху стремится. Ясный свет его

Быть простым, одиноким, Навсегда, — иль надолго, — уйти от людей, Любоваться лишь небом высоким, Лепетание

Зелень тусклая олив, Успокоенность желания. Безнадёжно молчалив Скорбный сон твой, Гефсимания.

Широкие улицы прямы, И пыльно, и мглисто в дали, Чуть видны далёкие храмы, — О, муза, ликуй и хвали!