Стихи Федора Тютчева
Не в первый раз волнуется Восток, Не в первый раз Христа там распинают, И от креста луны поблекший рог
Он, умирая, сомневался, Зловещей думою томим… Но Бог, недаром, в нем сказался — Бог верен избранным Своим.
Не гул молвы прошел в народе, Весть родилась не в нашем роде — То древний глас, то свыше глас: «Четвертый
Свершается заслуженная кара За тяжкий грех, тысячелетний грех… Не отвратить, не избежать удара — И правда
Тут целый мир, живой, разнообразный, Волшебных звуков и волшебных снов, — О, этот мир, так молодо-прекрасный
Так — гармонических орудий Власть беспредельна над душой, И любят все живые люди Язык их темный, но родной.
Когда дряхлеющие силы Нам начинают изменять И мы должны, как старожилы, Пришельцам новым место дать,-
1 Мужайтесь, о други, боритесь прилежно, Хоть бой и неравен, борьба безнадежна! Над вами светила молчат
В часы, когда бывает Так тяжко на груди, И сердце изнывает, И тьма лишь впереди; Без сил и без движенья
Оратор римский говорил Средь бурь гражданских и тревоги: «Я поздно встал — и на дороге Застигнут ночью Рима был!
На древе человечества высоком Ты лучшим был его листом, Воспитанный его чистейшим соком, Развит чистейшим
Как ни тяжел последний час — Та непонятная для нас Истома смертного страданья, — Но для души еще страшней
Сквозь лазурный сумрак ночи Альпы снежные глядят — Помертвелые их очи Льдистым ужасом разят — Властью
В сей день, блаженный день, одна из вас прияла И добродетели и имя девы той, Котора споборала Религии святой;
Дума за думой, волна за волной – Два проявленья стихии одной: В сердце ли тесном, в безбрежном ли море
De ces frimas, de ces deserts La-bas, vers cette mer qui brille, Allez-vous en, mes pauvres vers, Allez-moi
Бедный Лазарь, Ир убогой, И с усильем и тревогой К вам пишу, с одра привстав, И привет мой хромоногой
«Все бешеней буря, все злее и злей, Ты крепче прижмися к груди моей». — «О милый, милый, небес не гневи
Что пел Божественный, друзья, В порыве пламенном свободы… И в полном чувстве Бытия, Когда на пиршество
Любовники, безумцы и поэты Из одного воображенья слиты!.. Тот зрит бесов, каких и в аде нет (Безумец то есть);
В те дни кроваво-роковые, Когда, прервав борьбу свою, В ножны вложила меч Россия — Свой меч, иззубренный
Два разнородные стремленья В себе соединяешь ты — Юродство без душеспасенья И шутовство без остроты.
Если смерть есть ночь, если жизнь есть день — Ах, умаял он, пестрый день, меня!.. И сгущается надо мною
«Не дай нам духу празднословья»! Итак, от нынешнего дня Ты в силу нашего условья Молитв не требуй от меня.
Небесный царь, благослови Твои благие начинанья — Муж несомненного призванья, Муж примиряющей любви…
Еще шумел веселый день, Толпами улица блистала, И облаков вечерних тень По светлым кровлям пролетала.
Тихо, мягко, над Украйной Обаятельною тайной Ночь июльская лежит — Небо так ушло глубоко, Звезды светят
Mobile comme l’onde[1] Ты, волна моя морская, Своенравная волна, Как, покоясь иль играя, Чудной жизни ты полна!
На ваши, братья, празднества?, Навстречу вашим ликованьям, Навстречу вам идет Москва С благоговейным
Две силы есть — две роковые силы, Всю жизнь свою у них мы под рукой, От колыбельных дней и до могилы
Я лютеран люблю богослуженье, Обряд их строгий, важный и простой — Сих голых стен, сей храмины пустой
Я знал её ещё тогда, В те баснословные года, Как перед утренним лучом Первоначальных дней звезда Уж тонет
Под дыханьем непогоды, Вздувшись, потемнели воды И подернулись свинцом — И сквозь глянец их суровый Вечер
Прекрасный день его на Западе исчез, Полнеба обхватив бессмертною зарею, А он, из глубины полуночных
О, не тревожь меня укорой справедливой! Поверь, из нас из двух завидней часть твоя: Ты любишь искренно
Как неразгаданная тайна, Живая прелесть дышит в ней — Мы смотрим с трепетом тревожным На тихий свет ее очей.
И море, и буря качали наш челн; Я, сонный, был предан всей прихоти волн. Две беспредельности были во
Вас развратило Самовластье, И меч его вас поразил, — И в неподкупном беспристрастье Сей приговор Закон скрепил.
Des premiers ans de votre vie Que j’aime a remonter le cours, Ecoutant d’une ame ravie Ces recits, les
Как медлит путника вниманье На хладных камнях гробовых, Так привлечет друзей моих Руки знакомой начертанье!
О, в эти дни — дни роковые, Дни испытаний и утрат — Отраден будь для ней возврат В места, душе ее родные!
День православного Востока, Святись, святись, великий день, Разлей свой благовест широко И всю Россию им одень.
Кто Время и Вечность В себе совместил, От всякого горя Себя оградил.
Как верно здравый смысл народа Значенье слов определил — Недаром, видно, от «ухода» Он вывел слово «уходил»…
Когда в кругу убийственных забот Нам все мерзит — и жизнь, как камней груда, Лежит на нас, — вдруг, знает
Сентябрь холодный бушевал, С деревьев ржавый лист валился, День потухающий дымился, Сходила ночь, туман вставал.
Не знаешь, что лестней для мудрости людской: Иль вавилонский столп немецкого единства — Или французского
Себя, друзья, морочите вы грубо — Велик с Россией ваш разлад. Куда вам в члены Английских палат?
Пришлося кончить жизнь в овраге: Я слаб и стар — нет сил терпеть! «Пьет, верно», — скажут о бродяге
Сей день, я помню, для меня Был утром жизненного дня: Стояла молча предо мною, Вздымалась грудь ее волною