Сонеты Франческо Петрарки

Я после долгих лет бежал из плена Любовного — и, дамы, без конца Рассказывать могу, как беглеца Расстроила

Завидев левый брег в Тирренском море, Где стонут волны неумолчным стоном, Листву, давно мне ставшую законом

Меня страшит немилосердный взгляд, Где, надо мною власть себе присвоив, Живет Амур, — и, как шалун побоев

Я в мыслях там, откуда свет исходит, Земного солнца несказанный свет, Затмившего от взора белый свет

He столь морскими существами волны Населены, и небо над луною Не столь усеяно звездами ночью, Не столь

Удел счастливый мой, пора блаженства, Златые дни, безоблачные ночи, И вздохи нежные, и сладость лада

Я был уверен, что остыли чувства, Что выстудили годы их приют, Однако вновь желанья душу жгут.

О время, ты в стремительном полете Доверчивым приносишь столько зла! О быстрые — быстрее, чем стрела

Мой драгоценный, нежный мой оплот, Который скрыла от меня могила И благосклонно небо приютило, Приди

Когда судьба растенье сотрясла, Как буря или как удар металла, И обнажились корни догола, И гордая листва

Восхитила мой дух за грань вселенной Тоска по той, что от земли взята; И я вступил чрез райские врата

Моих здесь воздух полон воздыханий; Нежна холмов суровость вдалеке; Здесь рождена державшая в руке И

Повержен Лавр зеленый. Столп мой стройный! Обрушился. Дух обнищал и сир. Чем он владел, вернуть не может

В разлуке ликом ангельским давно ли Меня во сне умела утешать Мадонна? Где былая благодать?

Себе на счастье видел я светило — Одно из двух прекраснейших очей — Недужным и померкшим, без лучей;

Такой небесный дар — столь редкий случай: Здесь добродетелей высоких тьма, Под сенью светлых прядей —

Любимого дыханья благодать Живит пригорки, рощи и поляны, Зефир знакомый, нежный, мой желанный, Возвыситься

Мне шпоры даст — и тут же повод тянет Любовь, неся и отнимая свет, Зовет и, прочь гоня, смеется вслед

Блаженные и радостные травы Ложатся под стопы моей Мадонны, Прельстительным речам внимают склоны, Оберегая

Призыв Амура верно вами понят, — И, слушая любви волшебный глас, Я так пылаю страстью каждый раз, Что

Внезапную ту бледность, что за миг Цветущие ланиты в снег одела, Я уловил, и грудь похолодела, И встречная

И то окно светила моего, Какое солнцу в час полдневный мило, И то, где злой борей свистит уныло Среди

Отправив только что стрелу в полет, Стрелок искусный предсказать берется, Придется в цель она иль не

Бессмысленно теряя дни за днями, Ночами бредя той, кого люблю, Из-за которой столько я терплю, Заворожен

Нет, Орсо, не рекам, бегущим с гор, Не веткам, что густую сень соткали, И не туманам, застелившим дали

Пустился в путь седой как лунь старик Из отчих мест, где годы пролетели; Родные удержать его хотели

О эта обнаженная рука, Увы, ее оденет шелк перчатки! Так эти две руки смелы и хватки, Что сердце в плен

Когда мой нежный, верный мой оплот, Чтоб тяжких дней моих ослабить муку, По левую стоит над ложем руку

Был знак Амура на ее челе — И сердце перед странницей смирилось: Ей равных нет, казалось, на земле.

Пичужка, ты поешь ли, улетая, Или оплакиваешь то, что было, Зимы и ночи близкой ждешь уныло, Минувшей

Ты погасила, Смерть, мое светило, Увял нездешней красоты цветок, Обезоружен, слеп лихой стрелок, Я тягостен

Я гнал войну, я бредил скорой встречей С покоем, мчался к цели напрямик. Но брошен вспять — меня в пути

Дол, полный звуков пеней повторенных, Река, где токи есть моей слезницы; Лесные звери, стаи вольной птицы

Не слышал сын от матери родной, Ни муж любимый от супруги нежной С такой заботой, зоркой и прилежной

Увы, прекрасный лик! Сладчайший взгляд! Пленительность осанки горделивой! Слова, что ум, и дикий, и кичливый

Сон горестный! Ужасное виденье! Безвременно ль родимый свет угас? Ударил ли разлуки страшный час — С

Был македонский вождь непобедим, Но гневу под удар себя подставил: Вотще Лисипп его победы славил И с

При благородстве крови — скромность эта, Блестящий ум — и сердца чистота, При замкнутости внешней — теплота

Амур, вот светоч славы яснолицей, Той, что царит над естеством земным. В нее струится небо, а засим Она

Являл за переправой переправу Мне в этот долгий день среди Арденн Амур, что, окрыляя взятых в плен, Влечет

Ее творя, какой прообраз вечный Природа-Мать взяла за образец В раю Идей? — чтоб знал земли жилец Премудрой

О чистая душа, пред кем в долгу Хвалебное мое перо недаром! О крепость чести, стойкая к ударам, — Вершина

Неизъяснимой негою томим С минуты той, когда бы лучше было, Чтоб смерть глаза мои навек смежила И меньшей

Семнадцать лет, вращаясь, небосвод Следит, как я безумствую напрасно. Но вот гляжу в себя — и сердцу

Пока седыми сплошь виски не станут, Покуда не возьмут свое года, Я беззащитен всякий раз, когда Я вижу

Мой слабый дар в тени своих ветвей Питало благородное растенье, Хотя ко мне не знало снисхожденья И мукой

Когда Амур иль Смерть в средине слова Начатой мною ткани не порвут, Когда, освободясь от цепких пут

Благословен день, месяц, лето, час И миг, когда мой взор те очи встретил! Благословен тот край, и дол

Любовь и скорбь — двойная эта сила Толкнула мой язык на ложный путь: Сказать о милой то, что, правдой

Бывало, дней моих живой родник Мне часто приходилось покидать, И бог любви не видел большей муки И на