Стихи Державина Гавриила

Царь жила-была девица, — Шепчет русска старина, — Будто солнце светлолица, Будто тихая весна.

О цвет прекрасный, осыпаем Поутру перловой росой, Зефиром в полдень лобызаем! Открой скорей румянец твой. Ах, нет!

Не беспрестанно дождь стремится На класы с черных облаков, И море не всегда струится От пременяемых ветров;

Хотел бы похвалить, но чем начать, не знаю. Как роза, ты нежна, как ангел, хороша; Приятна, как любовь;

Случись Анакреону Марию восещать; Меж ними Купидону, Как бабочке, летать. Летал божок крылатый Красавицы

Тает зима дыханьем Фавона [1], Взгляда бежит прекрасной весны; Мчится Нева к Бельту на лоно, С брега

Что нужды мне до града? В деревне я живу; Мне лент и звезд не надо, Вельможей не слыву; О том лишь я

Зевес быкам дал рога, Копыты лошадям, Проворны зайцам ноги, Зубасты зевы львам, Способность плавать рыбам

Прекрасный Хлор! Фелицын внук, Сын матери премилосердной, Сестер и братьев нежный друг, Супруг супруге

О ты, Люсинька, любезна! Не беги меня, мой свет, Что млада ты и прелестна, А я дурен, стар и сед.

Не любопытствуй запрещенным Халдейским мудрованьем знать: Какая есть судьба рожденным И сколь нам долго

Не раздаются больше звуки Уже в диване мне тобой; Бегу всяк час, бегу от скуки, А скука следует за мной.

Спустил седой Эол Борея С цепей чугунных из пещер; Ужасные криле расширя, Махнул по свету богатырь;

Я милость воспою и суд И возглашу хвалу я богу; Законы, поученье, труд, Премудрость, добродетель строгу

Блажен, подобится богам С тобой сидящий в разговорах, Сладчайшим внемлющий устам, Улыбке нежной в страстных взорах!

Уж я стою при мрачном гробе, И полно умницей мне слыть; Дай в пищу зависти и злобе Мои все глупости открыть

Саул, Сиона царь, сын Кисов, волю Бога Взгордясь презрел, тем власть Его уничижил. Господь средь гнева

Живописица преславна, Кауфман, подруга муз! Если в кисть твою влиянна Свыше живость, чувство, вкус, И

Глагол времен! металла звон! Твой страшный глас меня смущает, Зовет меня, зовет твой стон, Зовет — и

С белыми Борей власами И с седою бородой, Потрясая небесами, Облака сжимал рукой; Сыпал инеи пушисты

Почто витиев правил Мне вьючить бремена? Премудрость я оставил: Не надо мне она. Вы лучше поучите, Как

Колокол ужасным звоном Воздух, землю колебал, И Иван Великий громом В полнощь, освещен, дрожал;

Владеющимъ твоимъ перстамъ, О Дева! клависинъ струнами, Обезтелесенъ, обездушенъ, Я будто истуканъ стою.

В угодность наконец общественному взгляду Багрим к тебе пристал татарских мурз с гудком; Но с вздохом

Спокойства просит от небес Застиженный в Каспийском море, Коль скоро ни луны, ни звезд За тучами не зрит

Почто меня от Аполлона, Меркурий! ты ведешь с собой, Средь пышного торговли трона Мне кажешь ворох золотой?

Кровавая луна блистала Чрез покровенный ночью лес, На море мрачном простирала Столбом багровый свет с небес.

Хор Воскликни Господу, вселенна! Его святое имя пой! И ты, о лира восхищенна! В хвалу Ему свой глас настрой.

Ужъ двадцать летъ, какъ украшаешь Ты Роска трона вышину, Ужъ двадцать летъ изображаешь Щедроту, кротость, тишину.

Итак стоишь ты твердо в том: Умершие, что с нами жили И в жизни сей несытым ртом Благ чашу незаконно

Синичка весения, Чиликать престань, Во время осенне Зяблику дань Ты платишь и таешь, Вздыхаешь, вздыхаешь

Будь милостив ко мне, мой Бог, Коль враг меня пожрать зияет, Всяк день мне бедства замышляет, Всяк день

Не сетуй, милая, со груди что твоей Сронижа невзначай ты цепи дорогие: Милее вольности нет в свете для людей;

Всегда прехвально, препочтенно, Во всей вселенной обоженно И вожделенное от всех, О ты, великомощно счастье!

Не лобызай меня так страстно, Так часто, нежный, милый друг! И не нашептывай всечасно Любовных ласк своих

Хвала Всевышнему Владыке! Великость Он явил свою: Вельмож меня поставил в лике, Да чудеса Его пою.

Ареопагу был он громом многократно, По смерти же его поставили кумир. Вельможам вместе быть с ним было

Луч шумящий, водометный, Свыше сыплюща роса! Где в тени в день знойный, летний, Совершенная краса, Раскидав

Орудье благости и сил, Господня дщерь, Его подобье, В которой мудро совместил Он твердость, кротость

Блажен тот муж, кто ни в совет, Ни в сонм губителей не сядет, Ни грешников на путь не станет, Ни пойдет

Касаюсь струн, — и гром за громом От перстов с арфы в слух летит, Шумит, бушует долом, бором, В мгле

Тебя, Милорд! воспеть хочу; Ты графской славной сын породы. Встань, Диоген! зажги свечу И просвети ты

Сребра и злата не дал в лихву И с неповинных не брал мзды, Коварством не вводил в ловитву И не ковал

Л. А. Нарышкину Живи и жить давай другим, Но только не на счет другого; Всегда доволен будь своим, Не

В Всевышней помощи живущий, В покрове Бога водворен, Заступником Его зовущий, Прибежищем своим, и в Нем

Утешь поклоном горделивца, Уйми пощечиной сварливца, Засаль подмазкой скрып ворот, Заткни собаке хлебом

Я на холме спал высоком, Слышал глас твой, соловей, Даже в самом сне глубоком Внятен был душе моей: То

Не Богу ль повинится Во всем душа моя? Не от Него ль струится Спасение ея? Так Он один хранитель, Защитник

Возьми, египтянка, гитару, Ударь по струнам, восклицай; Исполнясь сладострастна жару, Твоей всех пляской восхищай.

Предшественница дня златого, Весення утрення заря, Когда из понта голубого Ведет к нам звездного царя