Басни Крылова Ивана

Весной в своих грядах так рылся Огородник, Как будто бы хотел он вырыть клад: Мужик ретивый был работник

Желая светлым днем вполне налюбоваться, Орел поднебесью летал И там гулял, Где молнии родятся.

Лев пестрых не взлюбил овец. Их просто бы ему перевести не трудно; Но это было бы неправосудно — Он не

Действующие лица Рифмокрад. Таратора, жена его. Прията, дочь их. Азбукин. Милон, племянник его.

Собака, Человек, да Кошка, да Сокол Друг другу поклялись однажды в дружбе вечной, Нелестной, искренней

Увидя, что мужик, трудяся над дугами, Их прибыльно сбывает с рук (А дуги гнут с терпеньем и не вдруг)

Мой критик, ты чутьем прославиться хотел, Но ты и тут впросак попался: Ты говоришь, что мой герой Ан

От жалоб на судей, На сильных и на богачей Лев, вышед из терпенья, Пустился сам свои осматривать владенья.

Мужик на лето в огород Наняв Осла, приставил Ворон и воробьев гонять нахальный род. Осел был самых честных

Какой-то древний царь впал в страшное сомненье: Не более ль вреда, чем пользы, от наук? Не расслабляет

С Тростинкой Дуб однажды в речь вошел. «Поистине, роптать ты в праве на природу», Сказал он: «воробей

Богиня резвая, слепая, Худых и добрых дел предмет, В которую влюблен весь свет, Подчас некстати слишком

«Скажи мне, кумушка, что у тебя за страсть Кур красть?» Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею, «Я

Лев убирал за завтраком ягнёнка; А собачонка, Вертясь вкруг царского стола, У Льва из-под когтей кусочек урвала;

Медведь Попался в сеть. Над смертью издали шути как хочешь смело: Но смерть вблизи — совсем другое дело.

Дурак толстый архитектор, Чтоб поздравленья написать, Пусть он будет нам протектор Лишь бы знать с чего начать?

Заря торжественной десницей Снимает с неба темный кров И сыплет бисер с багряницей Пред освятителем миров.

Осел не птица, Он не горазд летать, Однако ж для него не в первый раз хвастать, Мычать И род зверей всех

На берег выброшен кипящею волной, Пловец с усталости в сон крепкий погрузился; Потом, проснувшися, он

Имея общий дом и общую контору, Какие-то честные торгаши Наторговали денег гору; Окончили торги и делят барыши.

У одного крестьянина служа, Собака с Лошадью считаться как-то стали. «Вот», говорит Барбос: «большая госпожа!

Над изнуренною от зноя стороною Большая Туча пронеслась; Ни каплею ее не освежа одною, Она большим дождем

Напрасно человек В науках тратит век: Сколь в них премудрости сыскати ни желает, Родится глупым он и

Почто, мой друг, кричишь ты так на страсти И ставишь их виной всех наших зол? Поверь, что нам не сделают

Свинья на барский двор когда-то затесалась; Вокруг конюшен там и кухонь наслонялась; В сору, в навозе

«Сенюша, знаешь ли, покамест, как баранов, Опять нас не погнали в класс, Пойдем-ка да нарвем в саду себе каштанов!

Милостивый государь мой, Алексей Алексеевич! Плотичка Хоть я и не пророк, Но, видя мотылька, что он вкруг

Не спеши так, солнце красно, Скрыть за горы светлый взор! Не тускней ты, небо ясно! Не темней, высокий бор!

Пастух нашел зимой в пещере Диких Коз; Он в радости богов благодарит сквозь слёз; «Прекрасно», говорит

Невеже пастуху, безмозглому детине, Попался на картине Изображенный мир. Тут славный виден был Природы

Лиса Крестьянину однажды говорила: «Скажи, кум милый мой, Чем лошадь от тебя так дружбу заслужила, Что

Бессильному не смейся И слабого обидеть не моги! Мстят сильно иногда бессильные враги: Так слишком на

Когда-то, о весне, зверями В надсмотрщики Медведь был выбран над ульями, Хоть можно б выбрать тут другого

Французский маршал Ней В Можайске принцем возвеличен. И прежде был Можайск отличен Породою свиней.

Боже, суд твой цареви даждь и правду твою сыну цареву Подай царю твой, боже, суд, И правду дай цареву сыну;

Когда вселенную Юпитер населял И заводил различных тварей племя, То и Осел тогда на свет попал.

По части кравческой, о царь, мне речь позволь: И то, чего тебе желаю, И то, о чем я умоляю, Не морщась

Хотя услуга нам при нужде дорога, Но за нее не всяк умеет взяться: Не дай бог с дураком связаться!

В вершине дерева, за ветку уцепясь, Червяк на ней качался. Над Червяком Сокол, по воздуху носясь, Так

Убогий этот дом Василий Климыч Злов С большим раченьем Своим построил иждивеньем. И нищие в дому его

Федул твердит, что Фока плут Его позорит и ругает; Но я не вижу толку тут: Кто уголь сажею марает?

Случилось некогда мне быть в шумливом мире; Сказать ясней, мне быть случилося в трактире; Хотя немного

Запущенный под облака, Бумажный Змей, приметя свысока В долине мотылька, «Поверишь ли!- кричит,- чуть-чуть

Алкид[1], Алкмены сын, Столь славный мужеством и силою чудесной, Однажды, проходя меж скал и меж стремнин

Кипящий Водопад, свергаяся со скал, Целебному ключу с надменностью сказал (Который под горой едва лишь

Стрелок весной малиновку убил. Уж пусть бы кончилось на ней несчастье злое, Но нет; за ней должны еще

На ниве, зыблемый погодой, Колосок, Увидя за стеклом в теплице И в неге, и в добре взлелеянный цветок

Когда у нас беда над головой, То рады мы тому молиться, Кто вздумает за нас вступиться; Но только с плеч

Лиса, не видя сроду Льва, С ним встретясь, со страстей осталась чуть жива. Вот, несколько спустя, опять

Какой порядок ни затей, Но если он в руках бессовестных людей, Они всегда найдут уловку, Чтоб сделать