Стихи Константина Бальмонта

Язык, великолепный наш язык. Речное и степное в нем раздолье, В нем клекоты орла и волчий рык, Напев

В замке был веселый бал, Музыканты пели. Ветерок в саду качал Легкие качели. В замке, в сладостном бреду

Я был в избушке на курьих ножках. Там все как прежде. Сидит Яга. Пищали мыши, и рылись в крошках.

Поспевает брусника, Стали дни холоднее, И от птичьего крика В сердце стало грустнее. Стаи птиц улетают

Осень обещала: » Я озолочу» А Зима сказала: «Как я захочу» А Весна сказала: «Ну-ка, ну, Зима».

Ты — шелест нежного листка, Ты — ветер, шепчущий украдкой, Ты — свет, бросаемый лампадкой, Где брезжит

Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность

Жизнь коротка и быстротечна, И лишь литература вечна. Поэзия душа и вдохновенье, Для сердца сладкое томленье.

Меж прошлым и будущим нить Я тку неустанной проворной рукою: Хочу для грядущих столетий покорно и честно

Лес совсем уж стал сквозистый, Редки в нем листы. Скоро будет снег пушистый Падать с высоты.

Одуванчик, целый мир, Круглый как земля, Ты зовешь меня на пир, Серебря поля. Ты мне ясно говоришь: Расцветай с Весной.

Есть слово — и оно едино. Россия. Этот звук — свирель. В нем воркованье голубино. Я чую поле, в сердце

Светло-пушистая, Снежинка белая, Какая чистая, Какая смелая! Дорогой бурною Легко проносится, Не ввысь

Немая тень среди чужих теней, Я знал тебя, но ты не улыбалась,- И, стройная, едва-едва склонялась Под

Я ненавижу всех святых, Они заботятся мучительно О жалких помыслах своих, Себя спасают исключительно.

Медленные строки О тихий Амстердам С певучим перезвоном Старинных колоколен! Зачем я здесь — не там

Как стих сказителя народного Из поседевшей старины, Из отдаления холодного Несет к нам стынущие сны,—

Счастье души утомленной — Только в одном: Быть как цветок полусонный В блеске и шуме дневном, Внутренним

В сказке фейной, тиховейной, Легкий Майский ветерок Колыхнул цветок лилейный Нашептал мне пенье строк.

Очи твои, голубые и чистые — Слиянье небесной лазури с изменчивым блеском волны; Пряди волос золотистые

Липы душистой цветы распускаются… Спи, моя радость, усни! Ночь нас окутает ласковым сумраком, В небе

Электрон, камень-Алатырь, Горюч-могуч-янтарь! Гори! На нас восстал Упырь, Отвратных гадов царь!

Затянут мглой свинцовый небосвод, Угрюмы волны призрачной Бретани Семь островов Ар-Гентилес-Руссот, Как

Вдали от Земли, беспокойной и мглистой, В пределах бездонной, немой чистоты, Я выстроил замок воздушно-лучистый

Памяти Владимира Сергеевича Соловьева Недалека воздушная дорога, — Как нам сказал единый из певцов, Отшельник

1 Огонь очистительный, Огонь роковой, Красивый, властительный, Блестящий, живой! 2 Бесшумный в мерцаньи

Поехал Добрыня в домашнюю сторону. Закручинился. Хочет домой. Попадалася Смерть на дороге престрашная.

Я спросил у свободного Ветра, Что мне сделать, чтоб быть молодым. Мне ответил играющий Ветер «Будь воздушным

(заговор) Заря-Заряница, Красная Девица, Красная Девица, полуночница. Красные губы, Белые зубы, Светлые

Все то, что существует во вселенной, — Окутано в воздушную одежду, Окружено Создателем всего.

Как паук в себе рождает паутину, И, тяжелый, создает воздушность нитей, — Как художник создает свою картину

Мой крик был бы светлым и юным, — Не встретив ответа, он сделался злым. И предал я дух свой перунам

Медленно, тягостно, в русла забытые Воды вступают уставшие. Время, пространство, мысли изжитые, Снова

Все, что любим, все мы кинем, Каждый миг для нас другой: — Мы сжились душой морской С вечным ветром

Цветок и воздух, смущенный эхом, То полный плачем, то полный смехом. Цветок нарцисса, и звук заветный

Она так шумно-весела, И так светла, — Как между скал певучий ключ, Как яркий луч. В ней все любовь, в

Мы — несколько маленьких раковин близ кипенья бессмертных морей. Мы — несколько пенных узорностей, летим

Три полудницы-девицы У лесной сошлись криницы, Час полдневный в этот миг Прозвенел им в ветках, в шутку

Бог входит в существа, как Солнце сквозь окно, Когда оно встает за гранью кругозора. Откроем занавес

Ранним утром я видал, Как белеют маргаритки. Я видал, меж тяжких скал, Золотые слитки. В раннем детстве

Я сомкнул глаза усталые, Мира больше нет. Плачьте, плачьте, запоздалые, Светит вам лишь поздний свет.

Мне снятся поразительные сны. Они всегда с действительностью слиты, Как в тающем аккорде две струны.

— Тетенька, тетенька, миленькая, Что ты такая уныленькая? Или не рада, что к нам из села В город пошла

На бледно-лазурном стекле Расписаны ярко узоры. Цветы наклонились к земле, Скала убегает к скале, И видно

Черные вороны, воры играли над нами. Каркали. День погасал. Темными снами Призрак наполнил мне бледный бокал.

Я не из тех, чье имя легион, Я не из царства духов безымянных. Пройдя пути среди равнин туманных, Я увидал

Я — изысканность русской медлительной речи, Предо мною другие поэты — предтечи, Я впервые открыл в этой

Я заснул на распутьи глухом. В высоте, на небесные кручи, Поднимались тяжелые тучи. Это было не ночью, а днем.

Отчего цветет цветок, Разгадать никто не мог. Но цветок всегда цветет, День за днем, за годом год.

Сонет Суровый призрак, демон, дух всесильный, Владыка всех пространств и всех времен, Нет дня;