Стихи Константина Бальмонта

Как во стольном том во городе во Киеве был пир, Как у ласкового Князя пир идет на целый мир.

Я знаю, что значит — безумно рыдать, Вокруг себя видеть пустыню бесплодную, Что значит — с отчаяньем

1 Моя душа — глухой всебожный храм, Там дышат тени, смутно нарастая. Отраднее всего моим мечтам Прекрасные

Я вольный ветер, я вечно вею, Волную волны, ласкаю ивы, В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею, Лелею травы

Когда художник пережил мечту, В его душе слагаются картины, И за чертой он создает черту. Исчерпав жизнь

Полночной порою в болотной глуши Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши. О чем они шепчут? О чем говорят?

Из тонкой шелковинки я ниточку пряду, По тонкой шелковинке тебя я поведу. Кусочек перламутра — лампадочка

Зеленые мшинки Росли на сосне. Изумрудные жили пушинки В лесном зачарованном сне. Сосны были огромны

Луг — болото — поле — поле, Над речонкой ивы. Сладко дышится на воле, Все цветы красивы! Все здесь нежит

Побледневшие, нежно-стыдливые, Распустились в болотной глуши Белых лилий цветы молчаливые, И вкруг них

Я коснулся душ чужих, Точно струн, но струн моих. Я в них чутко всколыхнул Тихий звон, забытый гул.

Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог, Одному — мои стоны, и другому — мой вздох, Одному — мои крики

О, женщина, дитя, привыкшее играть И взором нежных глаз, и лаской поцелуя, Я должен бы тебя всем сердцем

Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обгоню. Я колдую. Вихри чую. Грею сбрую я коню. Конь мой спорый.

Детка, хочешь видеть Рай? Все забудь и засыпай. Лишь храни мечту свою, Баю-баюшки-баю. Ты устала, отдохни

Лиловые гроздья роскошных глициний, И пальмы с их правильной четкостью линий, И желто-оранжевый дремлющий

Когда я думаю, как много есть Вселенных, Как много было их, и будет вновь и вновь, — Мне Небо кажется

Нарцисс, восторг самовлюбленности, До боли сладостные сны, Любовь — до смерти, до бездонности, Всевластность

Ах, мне хотелось бы немножко отдохнуть! Я так измучился, мне в тягость все заботы, И ждать, надеяться

В молчаньи забывшейся ночи Уснул я при бледной Луне, И странно-знакомые очи Во сне наклонялись ко мне.

1 Как призраки огромные, Стоят немые льды. Над ними тучи темные, Под ними глубь воды. Когда Луна, — гасильница

Ветер перелетный обласкал меня И шепнул печально: «Ночь сильнее дня». И закат померкнул. Тучи почернели.

Мне хочется снова дрожаний качели, В той липовой роще, в деревне родной, Где утром фиалки во мгле голубели

В час полночный, в чаще леса, под ущербною Луной, Там, где лапчатые ели перемешаны с сосной, Я задумал

Где-то волны отзвучали, Волны, полные печали, И в ответ Шепчет ветер перелетный, Беззаботный, безотчетный

В одной из стран, где нет ни дня, ни ночи, Где ночь и день смешались навсегда, Где миг длинней, но век

День за днем ускользает несмело, Ночи стелют свой черный покров Снова полночь немая приспела, Слышен

Есть рыба — Дьявол Моря, Она мала на взгляд, Но в ней, с тобою споря, Таится смертный яд. Она — морское

Вечность движенья — Область моя; Смерть и рожденье, Ткань бытия. Гете, Дух Земли

Бог, избавь от глаза нас, Защити на слабый час, Сохрани от черного, Серо-голубого, Ласкового, злого

В закатном зареве мгновений, твоих или моих, Я вижу, как сгорает гений, как возникает стих, В закатном

Датскому лирику Тору Ланге Огней полночных караван В степи Небес плывет. Но кто меня в ночной туман Так

(гимн) Три бога есть: Гаома, Веретрагна, И Тистрия. Гаома — бог Бессмертья, Могучий Веретрагна — бог

Довременно Доброе Начало, Довременно и Начало Злое. Что сильнее, — Мысль мне не сказала, Лишь одно известно

Далеко идут — идут пути. Ждут ли нас, в конце их, за горами? Есть ли Бог? Он сжалится ль над нами?

Мне ведомо пламя отчаянья, Я знаю, что знают в аду Но, мраку отдавшись, бегу от раскаянья, И новых грехов

Мой наряд — бранные доспехи, Мое отдохновенье — где битва и беда, Моя постель — суровые утесы, Мое дремать

Только бы встречаться. Только бы глядеть. Молча сердцем петь. Вздрогнуть и признаться. Вдруг поцеловаться.

Мария Моревна, Мария Моревна, Прекрасная ты королевна! Дочь Моря ли ты? Ты богиня ли Лада? Мария Моревна, услада!

Мое прикосновенье, Мой сладкий поцелуй — Как светлое забвенье, Как пенье вешних струй. Воздушное лобзанье

Отправился Витязь к безвестностям стран, По синему Морю, чрез влажный туман. Плывет, развернулась пред

На дальнем полюсе, где Солнце никогда Огнем своих лучей цветы не возрощает, Где в мертвом воздухе оплоты

Народные поверья — Неполные страницы, Разрозненные перья От улетевшей птицы. Она вот тут сидела На камне

Нет слез. Я больше плакать не умею, С тех пор как посвящен я в колдуны. О, Вещая Жена! Я ведал с нею

О, только бы знать, что могу я молиться, Что можно молиться, кому я молюсь! О, только бы в мыслях, в

Она, как русалка, воздушна и странно-бледна, В глазах у нее, ускользая, играет волна, В зеленых глазах

Отчаянье исстерзанной души, В свидетели тебя я призываю, Что я не спал в изнеженной тиши, Что я не шел

Ландыши, лютики Ласки любовные. Ласточки лепет. Лобзанье лучей. Лес зеленеющий Луг расцветающий.

Полночный час. Ведовски-страшный час. День схоронен. И вновь родится сложность. Разъять восторг и пытку

От колеса солнцевой колесницы Небесный огонь долетел до людей, Факел зажег для умов, в ореоле страстей.