Короткие стихи Пушкина

Кобылица молодая, Честь кавказского тавра, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора; Не косись пугливым

Напрасно ахнула Европа, Не унывайте, не беда! От петербургского потопа Спаслась «Полярная Звезда».

Ты издал дядю моего: Творец «Опасного соседа» Достоин очень был того, Хотя покойная Беседа И не заметила его.

Как брань тебе не надоела? Расчет короток мой с тобой: Ну, так! я празден, я без дела, А ты бездельник деловой.

Христос воскрес, моя Реввека! Сегодня следуя душой Закону бога-человека, С тобой целуюсь, ангел мой.

Эллеферия, пред тобой 3атмились прелести другие, Горю тобой, я вечно твой. Я твой на век, Эллеферия!

В дверях эдема ангел нежный Главой поникшею сиял, А демон мрачный и мятежный Над адской бездною летал.

Когда б писать ты начал сдуру, Тогда б наверно ты пролез Сквозь нашу тесную цензуру, Как внидишь в царствие небес.

Любимец моды легкокрылой, Хоть не британец, не француз, Ты вновь создал, волшебник милый, Меня, питомца

Недавно я стихами как-то свистнул И выдал их без подписи моей; Журнальный шут о них статейку тиснул

Прости, украинский мудрец, Наместник Феба и Приапа! Твоя соломенная шляпа Покойней, чем иной венец;

Цветы последние милей Роскошных первенцев полей. Они унылые мечтанья Живее пробуждают в нас.

Твоих признаний, жалоб нежных Ловлю я жадно каждый крик: Страстей безумных и мятежных Как упоителен язык!

Давно об ней воспоминанье Ношу в сердечной глубине, Ее минутное вниманье Отрадой долго было мне.

Мне памятно другое время! В заветных иногда мечтах Держу я счастливое стремя… И ножку чувствую в руках;

Все призрак, суета, Все дрянь и гадость; Стакан и красота — Вот жизни радость. Любовь и вино Нам нужны равно;

Лук звенит, стрела трепещет, И, клубясь, издох Пифон; И твой лик победой блещет, Бельведерский Аполлон!

Словесность русская больна. Лежит в истерике она И бредит языком мечтаний, И хладный между тем зоил Ей

Охотник до журнальной драки, Сей усыпительный зоил Разводит опиум чернил Слюнею бешеной собаки.

Уж я не тот любовник страстный, Кому дивился прежде свет: Моя весна и лето красно Навек прошли, пропал и след.

Напрасно, милый друг, я мыслил утаить Обманутой души холодное волненье. Ты поняла меня — проходит упоенье

Прощай, отшельник бессарабской Лукавый друг души моей. Порадуй же меня не сказочкой арабской, Но русской

Нет, не черкешенка она; Но в долы Грузии от века Такая дева не сошла С высот угрюмого Казбека.

Певец-Давид был ростом мал, Но повалил же Голиафа, Который был и генерал, И, побожусь, не ниже графа.

Лишь розы увядают, Амврозией дыша, В Элизий улетает Их легкая душа. И там, где волны cонны Забвение несут

В Дориде нравятся и локоны златые, И бледное лицо, и очи голубые… Вчера, друзей моих оставя пир ночной

Давайте пить и веселиться, Давайте жизнию играть, Пусть чернь слепая суетится, Не нам безумной подражать.

Милый мой, сегодня Бешеных повес Ожидает сводня, Вакх и Геркулес. Бахус будет дома, Приготовил он Три

Я знаю край: там на брега Уединенно море плещет; Безоблачно там солнце блещет На опаленные луга;

Брови царь нахмуря, Говорил: «Вчера Повалила буря Памятник Петра». Тот перепугался. «Я не знал!.. Ужель?

Полу-милорд, полу-купец, Полу-мудрец, полу-невежда, Полу-подлец, но есть надежда, Что будет полным наконец.

Есть роза дивная: она Пред изумленною Киферой Цветет, румяна и пышна, Благословенная Венерой.

Зачем безвременную скуку Зловещей думою питать, И неизбежную разлуку В унынье робком ожидать?

Мы добрых граждан позабавим И у позорного столпа Кишкой последнего попа Последнего царя удавим.

Вот, Зина, вам совет: играйте, Из роз веселых заплетайте Себе торжественный венец — И впредь у нас не