Стихи Наума Коржавина

Вьюга воет тончайшей свирелью, И давно уложили детей… Только Пушкин читает ноэли Вольнодумцам неясных мастей.

Не надо, мой милый, не сетуй На то, что так быстро ушла. Нежданная женщина эта Дала тебе все, что смогла.

Еще в мальчишеские годы, Когда окошки бьют, крича, Мы шли в крестовые походы На Лебедева-Кумача.

В наши трудные времена Человеку нужна жена, Нерушимый уютный дом, Чтоб от грязи укрыться в нем.

Уже июнь. Темней вокруг кусты. И воздух — сух. И стала осень ближе. Прости меня, Господь… Но красоты

Сначала не в одной груди Желанья мстить еще бурлили, Но прозревали: навредит! И, образумившись, не мстили.

Небо за пленкой серой. В травах воды без меры: Идешь травяной дорожкой, А сапоги мокры… Все это значит осень.

Можем строчки нанизывать Посложнее, попроще, Но никто нас не вызовет На Сенатскую площадь. И какие бы

Кто на кладбище ходит, как ходят в музеи, А меня любопытство не гложет — успею. Что ж я нынче брожу

Календари не отмечали Шестнадцатое октября, Но москвичам в тот день — едва ли Им было до календаря.

Я раньше видел ясно, как с экрана, Что взрослым стал и перестал глупить, Но, к сожаленью, никакие раны

Не верь, что ты поэта шире И более, чем он, в строю. Хоть ты решаешь судьбы мира, А он всего только свою.

Я жил. И все не раз тонуло. И возникало вновь в душе. И вот мне двадцать пять минуло, И юность кончилась уже.

Хотеть. Спешить. Мечтать о том ночами! И лишь ползти… И не видать ни зги… Я, как песком, засыпан мелочами…

Ты разрезаешь телом воду, И хорошо от неги водной, В воде ты чувствуешь свободу. А ты умеешь быть свободной.

Предельно краток язык земной, Он будет всегда таким. С другим — это значит: то, что со мной, Но — с другим.

Все, с чем Россия в старый мир врывалась, Так что казалось, что ему пропасть,— Все было смято… И одно

Иль впрямь я разлюбил свою страну?- Смерть без нее и с ней мне жизни нету. Сбежать? Нелепо.

Мы испытали все на свете. Но есть у нас теперь квартиры — Как в светлый сон, мы входим в них.

Что же! Здравствуй, Москва. Отошли и мечты и гаданья. Вот кругом ты шумишь, вот сверкаешь, светла и нова

Поэзия не страсть, а власть, И потерявший чувство власти Бесплодно мучается страстью, Не претворяя эту страсть.

Мы мирились порой и с большими обидами, И прощали друг другу, взаимно забыв. Отчужденье приходит всегда

Уже прошло два года, два бесцельных С тех пор, когда за юность в первый раз Я новый год встречал от вас

Свет похож на тьму, В мыслях — пелена. Тридцать лет тому Началась война. Диктор — словно рад… Душно

Что ж, и впрямь, как в туман, Мне уйти — в край, где синь, а не просинь. Где течет Иордан,— Хоть пока

Надоели потери. Рознь религий — пуста, В Магомета я верю И в Исуса Христа. Больше спорить не буду И не

Если можешь неуемно На разболтанных путях Жить все время на огромных, Сумасшедших скоростях, Чтоб ветра

Я в сказки не верю. Не те уже года мне. И вдруг оказалось, что сказка нужна мне, Что, внешне смирившись

Ночь. Но луна не укрылась за тучами. Поезд несется, безжалостно скор… Я на ступеньках под звуки гремучие

Мне часто бывает трудно, Но я шучу с друзьями. Пишу стихи и влюбляюсь. Но что-то в судьбе моей, Что

Малый рост, усы большие, Волос белый и нечастый, Генерал любил Россию, Как предписано начальством.

Мужчины мучили детей. Умно. Намеренно. Умело. Творили будничное дело, Трудились — мучили детей.

Старинная песня. Ей тысяча лет: Он любит ее, А она его — нет. Столетья сменяются, Вьюги метут, Различными

Уж заводы ощущаются В листве. Электричка приближается К Москве. Эх, рязанская дороженька, Вокзал.

Ни к чему, ни к чему, ни к чему полуночные бденья И мечты, что проснешься в каком-нибудь веке другом. Время?

Дома и деревья слезятся, И речка в тумане черна, И просто нельзя догадаться, Что это апрель и весна.

О Господи! Как я хочу умереть, Ведь это не жизнь, а кошмарная бредь. Словами взывать я пытался сперва

Так пахнет настоящая вода. Дыши свободно, будь во всем доволен. Но я влюблен в большие города, Где много

Была эпоха денег, Был девятнадцатый век. И жил в Германии Гейне, Невыдержанный человек. В партиях не

Сочась сквозь тучи, льется дождь осенний. Мне надо встать, чтобы дожить свой век, И рвать туман тяжелых

Хотя б прислал письмо ошибкой Из дальней дали кто-нибудь. Хотя бы женщина улыбкой Меня сумела обмануть,—

Паровозов голоса И порывы дыма. Часовые пояса Пролетают мимо. Что ты смотришь в дым густой, В переплет

Мир еврейских местечек… Ничего не осталось от них, Будто Веспасиан здесь прошел средь пожаров и гула.

Все это чушь: в себе сомненье, Безволье жить,- всё ссылка, бред. Он пеленой оцепененья Мне заслонил и

От судьбы никуда не уйти, Ты доставлен по списку, как прочий. И теперь ты укладчик пути, Матерящийся

Я пока еще не знаю, Что есть общего у нас. Но все чаще вспоминаю Свет твоих зеленых глаз. Он зеленый

От дурачеств, от ума ли Жили мы с тобой, смеясь, И любовью не назвали Кратковременную связь, Приписав

Люди пашут каждый раз опять. Одинаково — из года в год. Почему-то нужен нам полет, Почему-то скучно нам пахать.

Мне каждое слово Будет уликою Минимум На десять лет. Иду по Москве, Переполненной шпиками, Как настоящий поэт.

Так в памяти будет: и Днепр, и Труханов, И малиноватый весенний закат… Как бегали вместе, махали руками