Стихи Николая Тихонова

Когда уйду — совсем согнется мать, Но говорить и слушать так же будет, Хотя и трудно старой понимать

Длинный путь. Он много крови выпил. О, как мы любили горячо — В виселиц качающемся скрипе И у стен с

Она стояла в двух шагах, Та радуга двойная, Как мост на сказочных быках, Друзей соединяя. И золотистый

Медной рябиной осыпан гравий, Праздничный люд шуршит, разодет. Солнце — вверху, внизу — Хэпо-Ярви, Может

Катятся звезды, к алмазу алмаз, В кипарисовых рощах ветер затих, Винтовка, подсумок, противогаз И хлеба

Котелок меня по боку хлопал, Гул стрельбы однозвучнее стал, И вдали он качался, как ропот, А вблизи он

Мы чинно ползем По белесому скату, Вот это Ла-Маншем Зовут небогато. Костистый чиновник — Канадская ель

Едва плеснет в реке плотва, Листва прошелестит едва, Как будто дальний голос твой Заговорил с листвой.

Ты не думай о том, как тоскую я в городе зимнем, И высокие брови не хмурь на чернеющий снег.

Опять стою на мартовской поляне, Опять весна — уж им потерян счет, И в памяти, в лесу воспоминаний, Снег

Фонарь взошел над балок перестуком, Он две стены с собою уволок, И между них легко, как поплавок, Упала

Вот птица — нет ее свежей — Оттенков пепельного дыма,- Породы башенных стрижей, Чья быстрота неповторима.

Кую-Уста зовут того, кто может Своим чутьем найти воды исток. Сочти морщины на верблюжьей коже, Пересчитай

Флаг, переполненный огнем, Цветущий, как заря. И тонким золотом на нем Три доблести горят: То молот вольного

Спит городок Спокойно, как сурок. И дождь сейчас уснет, На крышах бронзовея; Спит лодок белый флот И

Когда людям советским в их мирном сне Все хорошее, доброе снится, Я хочу говорить об одной тишине, О

В глазах Гулливера азарта нагар, Коньяка и сигар лиловые путы,- В ручонки зажав коллекции карт, Сидят

1 Хороший Сагиб у Сами и умный, Только больно дерется стеком. Хороший Сагиб у Сами и умный, Только Сами

Не плачьте о мертвой России Живая Россия встает,- Ее не увидят слепые, И жалкий ее не поймет.

Как след весла, от берега ушедший, Как телеграфной рокоты струны, Как птичий крик, гортанный, сумашедший

Великим океаном нашей жизни Сейчас плывем к тем дальним берегам, Что назовем землею коммунизма… Наш долгий

Я видел их не на полях сражений,— То был труда обычного пример,— В колхозе, что не знает поражений, Который

Стих может заболеть И ржавчиной покрыться, Иль потемнеть, как медь Времен Аустерлица, Иль съежиться

Огонь, веревка, пуля и топор Как слуги кланялись и шли за нами, И в каждой капле спал потоп, Сквозь малый

1 Домов затемненных громады В зловещем подобии сна, В железных ночах Ленинграда Осадной поры тишина.