Стихи Николая Языкова
при Димитрии Донском, прежде знаменитого сражения при Непрядве (Посвящено А. А. Воейковой) Стоит за олтари
Почтенный старец Аполлона! Как счастлив ты: давным-давно В тенистых рощах Геликона Тебе гулять позволено.
Из гор, которыми картинный рейнский край Гордится праведно, пленительный, как рай, Которых имена далеко
Люблю смотреть на месяц ясной, Когда встает он из-за гор; Но мне милее светлый взор Сияны резвой и прекрасной.
Конрад одевается в латы, Берет он секиру и щит. «О рыцарь! о милый! куда ты?» Девица ему говорит.
Действующие лица: Руальд — старый воин Вячко и Бермята — отроки Действие в 968 году, в Киеве, на городской
В стране, где я забыл мирские наслажденья, Где улыбается мне дева песнопенья, Где немец поселил свой
Ты мой приятель задушевной: Мы поэтически живем, Мы вольно учимся и пьем, Мы рассуждаем ежедневно Об
Счастливый милостью судьбины, Что я и русский, и поэт, Несу на ваши именины Мой поздравительный привет.
Меж морем и небом, на горной вершине, Отважно поставлен бросать по водам Отрадный, спасительный свет
Не вспоминай мне, бога ради, Веселых юности годов, И не развертывай тетради Моих студенческих стихов!
(В альбом) Поэт, вхожу я горделиво В твой достопамятный альбом; В нем становлюсь красноречиво: Тепло
Скажи, воротишься ли ты, Моя пленительная радость? Уже ль моя погаснет младость, Мои не сбудутся мечты?
Пою вас, балтийские воды, вы краше Других, величайших морей; Лазурно-широкое зеркало ваше Свободнее
Когда зовут меня поэтом Уста ровесницы харит, И соблазнительным приветом Она мечты мои живит;
Мудрец — народов просветитель, Бывал ли тверд и мудр всегда? Карамзин Теперь мне лучше: я не брежу Надеждой
Небо знойно, воздух мутен, Горный ключ чуть-чуть журчит. Сад тенистый бесприютен, Не шелохнет и молчит.
Теперь, когда пророчественный дар Чуждается моих уединенных Лар, Когда чудесный мир мечтательных созданий
Аминь, аминь! Глаголю вам: Те дни мне милы и священны, Когда по Сороти брегам, То своенравный, то смиренный
Где ты странствуешь? Где ныне, Мой поэт и полиглот, Поверяешь длинный счет? Чать, в какой-нибудь пустыне
В младой груди моей о вас воспоминанья Сохранно буду я беречь! Навечно милы мне: живая ваша речь И ваши
Боже! вина, вина! Трезвому жизнь скучна Пьяному рай! Жизнь мне прелестную И неизвестную, Чашу ж не тесную
Мечты любви — мечты пустые! Я верно знаю их: оне Не раз победы удалые И рай предсказывали мне.
Все негой сладостной объемлет Царица сумрака и сна — Зачем душа моя не дремлет, Зачем тревожится она?
Петый в Московском благородном собрании, по случаю прекращения холеры в Москве Велик господь!
Теперь я в Камби, милый мой! Для поэтических занятий, Для жизни дельной и простой Покинул я хмельных
Когда-нибудь, порою скуки, Бродя очами по листам,- Где сердца радости и муки Я бескорыстно славил вам
Мой друг, учи меня рубиться: Быть-может, некогда и мне, Во славу Руси, пригодится Рука, привычная к войне.
Смотрю умильными глазами На эти скромные листы, Где я небрежными стихами Вам рисовал мои мечты, Мне драгоценные когда-то.
Не стонет дол oт топота копей, Не брызжет кровь от русского удара: По берегу Дуная, близ огней Лежат
(А. Петерсону) Ты помнишь ли, как мы на празднике ночном, Уже веселые и шумные вином, Уже певучие и светлые
Кто за покалом не поет, Тому не полная отрада: Бог песен богу винограда Восторги новые дает.
Разгульна, светла и любовна Душа веселится моя; Да здравствует Марья Петровна. И ножка, и ручка ея!
Любимец музы и науки! Оставь на время пыльный град Сует, профессоров и скуки И прозаических отрад;
В былые дни, от музы песнопений В кругу друзей я смело принимал Игривых снов, веселых вдохновений Живительный
Мой брат по вольности и хмелю! С тобой согласен я: годна В усладу пламенному Лелю Твоя Мария Дирина.
Прохладен воздух был; в стекле спокойных вод Звездами убранный лазурный неба свод Светился;
Я знаю, в дни мои былые, В дни жизни радостной и песен удалых Вам нравились мои восторги молодые И мой
Благословляю твой возврат Из этой нехристи немецкой, На Русь, к святыне москворецкой! Ты, слава богу
Я жду тебя, когда вечерней мглою Спокойные темнеют небеса, Луна встает за дальнею горою, Молчат холмы
Nunc est bibendum: nunc pede libero Pulsanda tellus… Hor., lib. I. Car. XXXVII [1] 1 Сидит Людмила под
В мои былые дни, в дни юности счастливой, Вино шипучее я пил, И вкус, и блеск его, и хмель его игривой
Во имя Руси, милый брат, Твою главу благословляю: Из края немцев, гор и стад, Ты возвращен родному краю!
(И. П. Постникову) В тени громад снеговершинных, Суровых, каменных громад Мне тяжело от дум кручинных
Мы любим шумные пиры, Вино и радости мы любим И пылкой вольности дары Заботой светскою не губим.
Ты прав, мой брат, давно пора Проститься мне с ученым краем, Где мы ленимся да зеваем, Где веселится немчура!
Мы пьем, — так рыцари пивали, Поем — они так не певали: Их бранный дух, их грубый вкус От чаши гнали
Да сохранит тебя великий русский бог На много, много лет. Ты сильно мне помог: Уж ты смирил во мне презлую
Я не забуду никогда Мои студенческие годы, Раздолье Вакха и свободы И благодатного труда! В стране, умеренным
В час, как деву молодую Я зову на ложе сна, И ночному поцелую Не противится она, Грусть нежданно!