Стихи Николая Заболоцкого

Это было давно. Исхудавший от голода, злой, Шел по кладбищу он И уже выходил за ворота. Вдруг под свежим

В волшебном царстве калачей, Где дым струится над пекарней, Железный крендель, друг ночей, Светил небесных

Кто мне откликнулся в чаще лесной? Старый ли дуб зашептался с сосной, Или вдали заскрипела рябина, Или

О солнце, раскаленное чрез меру, Угасни, смилуйся над бедною землей! Мир призраков колеблет атмосферу

Восходит солнце над Москвой. Старухи бегают с тоской: Куда, куда идти теперь? Уж Новый Быт стучится в дверь!

Вечерний день томителен и ласков. Стада коров, качающих бока, В сопровожденье маленьких подпасков По

Кто вы, кивающие маленькой головкой, Играете с жуком и божией коровкой?

1 Степным ветрам не писаны законы. Пирамидальный склон воспламеня, Всю ночь над нами тлеют терриконы

Я трогал листы эвкалипта И твердые перья агавы, Мне пели вечернюю песню Аджарии сладкие травы.

Стоят чиновные деревья, Почти влезая в каждый дом. Давно их кончено кочевье, Они в решетках, под замком.

Жучок ли точит древесину Или скоблит листочек тля, Сухих листов своих корзину Несет мне осенью земля.

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница, Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.

Зимы холодное и ясное начало Сегодня в дверь мою три раза простучало. Я вышел в поле. Острый, как металл

На сараях, на банях, на гумнах Свежий ветер вздувает верхи. Изливаются в возгласах трубных Звездочеты

Откинув со лба шевелюру, Он хмуро сидит у окна. В зеленую рюмку микстуру Ему наливает жена.

За высокий сугроб закатилась звезда, Блещет месяц — глазам невтерпеж. Кедр, владыка лесов, под наростами

Я шел сквозь рощу. Ночь легла Вдоль по траве, как мел бела. Торчком кусты над нею встали В ножнах из

Золотой светясь оправой С синим морем наравне, Дремлет город белоглавый, Отраженный в глубине.

Где древней музыки фигуры, Где с мертвым бой клавиатуры, Где битва нот с безмолвием пространства — Там

Опять мне блеснула, окована сном, Хрустальная чаша во мраке лесном. Сквозь битвы деревьев и волчьи сраженья

Могучий день пришел. Деревья встали прямо, Вздохнули листья. В деревянных жилах Вода закапала.

Закинув на спину трубу, Как бремя золотое, Он шел, в обиде на судьбу. За ним бежали двое. Один, сжимая

Слова — как светляки с большими фонарями. Пока рассеян ты и не всмотрелся в мрак, Ничтожно и темно их

Во многом знании — немалая печаль, Так говорил творец Экклезиаста. Я вовсе не мудрец, но почему так часто

Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя И, погасив свечу, опять отправлюсь я В необозримый мир туманных

Исполнен душевной тревоги, В треухе, с солдатским мешком, По шпалам железной дороги Шагает он ночью пешком.

Движется нахмуренная туча, Обложив полнеба вдалеке, Движется, огромна и тягуча, С фонарем в приподнятой руке.

Бьет крылом седой петух, Ночь повсюду наступает. Как звезда, царица мух Над болотом пролетает.

Колыхаясь еле-еле Всем ветрам наперерез, Птицы легкие висели, Как лампады средь небес. Их глаза, как

В тот самый день, когда твои созвучья Преодолели сложный мир труда, Свет пересилил свет, прошла сквозь

1. Под дождём Мой зонтик рвется, точно птица, И вырывается, треща. Шумит над миром и дымится Сырая хижина дождя.

Ух, башня проклятая! Сто ступеней! Соратник огню и железу, По выступам ста треугольных камней Под самое

Хочу у моря я спросить, Для чего оно кипит? Пук травы зачем висит, Между волн его сокрыт? Это множество

В снегу кипит большая драка. Как легкий бог, летит собака. Мальчишка бьет врага в живот. На елке тетерев живет.

Подобно огненному зверю, Глядишь на землю ты мою, Но я ни в чём тебе не верю И славословий не пою. Звезда зловещая!

Медленно земля поворотилась В сторону, несвойственную ей, Белым светом резко озарилась, Выделила множество огней.

Нехороший, но красивый, Это кто глядит на нас? То Мужик неторопливый Сквозь очки уставил глаз.

Сквозь окна хлещет длинный луч, Могучий дом стоит во мраке. Огонь раскинулся, горюч, Сверкая в каменной рубахе.

В этой роще березовой, Вдалеке от страданий и бед, Где колеблется розовый Немигающий утренний свет, Где

Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый, Повеял на меня — и этот сонный Крым, И этот кипарис, и этот

1 Рожок поет протяжно и уныло,— Давно знакомый утренний сигнал! Покуда медлит сонное светило, В свои

Наступили месяцы дремоты… То ли жизнь, действительно, прошла, То ль она, закончив все работы, Поздней

Смерть приходит к человеку, Говорит ему: «Хозяин, Ты походишь на калеку, Насекомыми кусаем.

Прощание! Скорбное слово! Безгласное темное тело. С высот Ленинграда сурово Холодное небо глядело.

Лес качается, прохладен, Тут же разные цветы, И тела блестящих гадин Меж камнями завиты. Солнце жаркое

Животные не спят. Они во тьме ночной Стоят над миром каменной стеной. Рогами гладкими шумит в соломе

Дерево растёт, напоминая Естественную деревянную колонну. От нее расходятся члены, Одетые в круглые листья.

В стороне от шоссейной дороги, В городишке из хаток и лип, Хорошо постоять на пороге И послушать колодезный скрип.

Все, что было в душе, все как будто опять потерялось, И лежал я в траве, и печалью и скукой томим.

Скрипело, свистало и выло в лесу, И гром ударял в отдаленье, как молот, И тучи рвались в небесах, но