Стихи Петра Вяземского

Пусть нежный баловень полуденной природы, Где тень душистее, красноречивей воды, Улыбку первую приветствует весны!

Научи меня молиться, Добрый ангел, научи: Уст твоих благоуханьем Чувства черствые смягчи! Да во глубь

Все сверстники мои давно уж на покое, И младшие давно сошли уж на покой; Зачем же я один несу ярмо земное

Всё грустно, всё грустней, час от часу тяжелей, Час от часу на жизнь темней ложится мгла, На жизнь, где

Друзья, не станем слишком строго Творенья Глинковы судить. Стихи он пишет ради бога, Его безбожно не хвалить!

1 ПО ПОВОДУ СОВРЕМЕННОГО ЗООЛОГИЧЕСКОГО ВОПРОСА Орангутанг ли наш Адам? От обезьян идем ли мы?

(Осенью 1871 года) Посвящается Елисавете Дмитриевне Милютиной Смотрю я вашим Аюдагом, В берлоге, как

К лагунам, как frutti di mare, Я крепко и сонно прирос. Что было — с днем каждым всё старей, Что будет?

Как много слез, какое горе В запасе на сердечном дне! Так ужасы таятся в море, В его пучинной глубине.

(ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ) Томясь житьем однообразным, Люблю свой страннический дом, Люблю быть деятельно-праздным

«По милости твоей я весь насквозь расколот. — Кирпич пенял гвоздю, — за что такая злость?» — «За то

Отечество спаслось Кутузова мечом От мстительной вражды новейшего Батыя, Но от твоих стихов, враждующих

Нет, нет, я не хочу, и вовсе мне не льстит, Чтоб жизнь в последние минуты расставанья Мне в утешение

Педантствуй сплошь, когда охота есть, В глаза невежд кидай школярной пылью, В цитатах весь старайся Рим

На каждом веке отпечаток Каких-нибудь причуд в чести; Одна стареется, в задаток Спешит другая подрасти.

Графине М. А. Потоцкой Вот вы и я: подобье розы милой, Цветете вы и чувством, и красой; Я кипарис угрюмый

Спасителя рожденьем Встревожился народ; К малютке с поздравленьем Пустился всякий сброд: Монахи, рифмачи

Уж не за мной ли дело стало? Не мне ль пробьет отбой? И с жизненной бразды Не мне ль придется снесть

Прочесть ли вам любовное посланье? «Рад слушать вас!» — Прошу советов я! Дом, где сидит владычица моя!

Давыдов! где ты? что ты? сроду Таких проказ я не видал; Год канул вслед другому году… Или, перенимая

Друзья! Вот вам из отдаленья В стихах визитный мой билет, И с Новым годом поздравленья На много радостей и лет.

(С польского из Красицкого) 1 Всем возрастам по злу отчел судьбины молот. Сын плакал, а отец кряхтел

Внучке моей Кате Вяземской 1 Я отыскал свою рябину, Которой песнь я посвятил, С которой русскую кручину

Мой ум — колода карт. «Вот вздор! Но, знать, не первого разбора!» — Прибавит, в виде приговора, Журнальной

Давно ли ум с фортуной в ссоре, А глупость — счастия зерно? Давно ли искренним быть — горе, Давно ли

Его познаний верен счет, Но он их худо применяет: Он стих в трагедиях поет, А песню в операх читает.

Свободой дорожу, но не свободой вашей, Не той, которой вы привыкли промышлять, Какъ целовальники въ шинкахъ

Иному жизнь — одна игрушка, Другому жизнь — тяжелый крестъ: Скорбь и веселье, плачъ и хохотъ Доходятъ

Мне грустно, на тебя смотря; Твоя не верится мне радость, И розами твоя увенчанная младость Есть дня

Как свеж, как изумрудно мрачен В тени густых своих садов, И как блестящ, и как прозрачен Водоточивый Петергоф.

Кто будет красть стихи твои? Давно их в Лете утопили; Иль — их, забывшися, прочли, Иль — прочитавши, позабыли!

Пусть всё идет своим порядком Иль беспорядком — всё равно! На свете — в этом зданье шатком — Жить смирно

Я никогда не покидаю места, Где промысл дал мне смирно провести Дней несколько, не тронутых бедою, Чтоб

Венеция прелесть, но солнце ей нужно, Но нужен венец ей алмазов и злата, Чтоб всё, что в ней мило, чтоб

(ОТРЫВОК) (1818 года) Я вижу град Петров чудесный, величавый, По манию Петра воздвигшийся из блат, Наследный

Поскупись, судьба талана Не дала мне на зубок: Всюду поздно или рано, Всё некстати, всё не впрок Прихожу

Жизнь живущих неверна, Жизнь отживших неизменна. Жуковский Поэзия воспоминаний, Дороже мне твои дары

У вас Нева, У нас Москва. У вас Княжнин, У нас Ильин. У вас Хвостов, У нас Шатров. У вас плутам, У вас

Уныние! Вернейший друг души! С которым я делю печаль и радость, Ты легким сумраком мою одело младость

«Что пользы, — говорит расчетливый Свиньин, — Нам кланяться развалинам бесплодным Пальмиры древней иль Афин?

Эй да служба! эй да дядя! Распотешил старина! На тебя, гусар мой, глядя, Сердце вспыхнуло до дна.

Тройка мчится, тройка скачет, Вьется пыль из-под копыт, Колокольчик звонко плачет, И хохочет, и визжит.

. . . . . . . . .Ты, коего искусство Языку нашему вложило мысль и чувство, Под тенью здешних древ — твой

Средь избранных дерев — береза Не поэтически глядит; Но в ней — душе родная проза Живым наречьем говорит.

Я знал давно, что подл Фиглярин, Что он поляк и русский сплошь, Что завтра будет он татарин, Когда б

Портных у нас в столице много, Все моде следуют одной: Шьют ровной, кажется, иглой, Но видишь, всматриваясь

(Изъ Рюльера.) Кому изъ васъ, друзья мои, Еще отъ детства не известно, Какъ въ оные волшебны дни Киприде

От детских лет друзья, преданьями родные, На опустевшем поле боевом, Мы, уцелевшие от боя часовые, Стоим

I. Вотъ и у насъ заводятъ речъ о красныхъ, Но, кажется, толкуютъ не впопадъ: Не въ первый разъ, въ усильяхъ

Иссохлось бы перо твое бесплодно, Засухою скончались бы листы, Но помогать бедам искусству сродно: В