Стихи Петра Вяземского
Посвящается княгине Е. Н. Мещерской 1 Что ты, в радости ль, во гневе ль, Море шумное, бурлишь И, как
Орангутанг ли наш Адам? От обезьяны идем ли мы? Такой вопрос решать не нам: Решат ученые умы.
Послушать: век наш — век свободы, А в сущность глубже загляни — Свободных мыслей коноводы Восточным деспотам сродни.
Тобой, красивая рябина, Тобой, наш русский виноград, Меня потешила чужбина, И я землячке милой рад.
Делец пришел к начальнику с докладом, Графиня ждет от графа денег на дом, На бале граф — жену до петухов
Ты знаешь край! Там льется Арно, Лобзая темные сады; Там солнце вечно лучезарно И рдеют золотом плоды.
Чтоб полный смысл разбить в творениях певца, Поодиначке в нем ты стих коварно удишь; В бессмыслице ж
Дельвиг, Пушкин, Баратынский, Русской музы близнецы, С бородою бородинской Завербованный в певцы, Ты
Ты светлая звезда таинственного мира, Куда я возношусь из тесноты земной, Где ждет меня тобой настроенная
Ага, плутовка мышь, попалась, нет спасенья! Умри! Ты грызть пришла здесь Дмитриева том, Тогда как у меня
Благословенный плод проклятого терпенья За цену сходную он отдает в печать; Но, к большей верности, зачем
Дыханье вечера долину освежило, Благоухает древ трепещущая сень, И яркое светило, Спустившись в недра
Горжусь и радуюсь я вами, И словом — счастье для меня, Что мы, сочувствуя сердцами, Еще к тому же и родня.
«За что ты в спальне спишь, а зябну я в сенях?» — У мопса жирного спросил кобель курчавый. «- За что?
Посвящается А. Д. Баратынской Последние я доживаю дни, На их ущерб смотрю я без печали: Всё, что могли
(ОТРЫВКИ ИЗ ЖУРНАЛА ЗИМНЕЙ ПОЕЗДКИ В СТЕПНЫХ ГУБЕРНИЯХ. 1828) 1 РУССКАЯ ЛУНА Русак, поистине сказать
(В Дерпт) Что делает, мой граф, красавица Эмилья? Сгрустнулось мне по ней и хочется узнать, Как, милая
. . . . . . .В посланиях моих Нескромности твоей доносчик — каждый стих. Всегда я заведен болтливостью
Картузов другом просвещенья В листках провозгласил себя. О времена! О превращенья! Вот каковы в наш век друзья!
Куда летишь? К каким пристанешь берегам, Корабль, несущий по волнам Судьбы великого народа?
Между Харибдою и Сциллой Немилосердный рок Россию волновал. Погибшую ждал плен унылый, Спасенную — Мизинцев
1 Подлец, вертлявый по природе, Модницкий, глядя по погоде, То ходит в красном колпаке, То в рясах, в
Она — прекрасная минувших дней медаль. Довольно б, кажется, с нее и славы этой; Но ей на старости проказ
С Олимпа изгнаны богами, Веселость с Истиной святой Шатались по свету друзьями, Людьми довольны и собой;
Перед судом ума сколь, Каченовский! жалок Талантов низкий враг, завистливый зоил. Как оный вечный огнь
Недоумением напрасно ты смущен: Гостиная — одно, другое есть салон. Гостиную найдешь в порядочном трактире
Твой список послужной и оды, Хвостов! доказывают нам, Что ты на перекор природы Причелся к графам и певцам.
Свинья в театр когда-то затесалась И хрюкает себе — кому хвалу, Кому хулу. Не за свое взялась, хавронья;
Иной по Липецкому тракту Доехать к Талии хотел. Но с первого он сбился акту, В ухаб попался и — засел.
Простоволосая головка, Улыбчивость лазурных глаз, И своенравная уловка, И блажь затейливых проказ — Все
Моя вечерняя звезда, Моя последняя любовь! На потемневшие года Приветный луч пролей ты вновь!
Альбом, как жизнь, противоречий смесь, Смесь доброго, худого, пустословья: Здесь дружбы дань, тут светского
Булгарин, убедись, что брань его не жалит, Переменил теперь и тактику и речь: Чтоб Грибоедова упечь
Воли не давай рукам! — Говорили наши предки; Изменяли тем словам Лишь тогда, как стрелы метки Посылали
Радость, жизни гость случайный, Промелькнет — и замер след, Горе, — налицо, иль тайный, А всегда наш домосед.
(Застольная песня) Посмотрите, как полна Златоликая луна! Словно чаша круговая Посреди ночных огней
Живи здоров, не знай забот, ни скуки И веселись, и розы рви одне, И не бери во век Хвостова в руки.
Мудрец Гораций воспевал Свою посредственность златую: Он в ней и мудрость полагал И к счастию стезю прямую.
Что делает в деревне дальной Совсем не сельская вдова? Какие головы кружит в глуши печальной, Хоть, может
Нет спора, что Бибрис богов яз_ы_ком пел: Из смертных бо никто его не разумел.
Клеврет журнальный, аноним, Помощник презренный ничтожного бессилья, Хвалю тебя за то, что под враньем
Когда в груди твоей — созвучий Забьет таинственный родник И на чело твое из тучи Снисходит огненный язык;
На взяточников гром всё с каждым днем сильней Теперь гремит со всех журнальных батарей. Прекрасно!
«Намъ кое-что еще темно въ натуре; «Но съ нравственныхъ наукъ ужъ снятъ покровъ «И въ обличительной литературе
И в осени своя есть прелесть. Блещет день. Прозрачны небеса и воздух. Рощи сень Роскошно залита и пурпуром и златом;
Небрежностью людей иль прихотью судьбы В один и тот же час, и рядом, От свечки вспыхнули обои здесь;
Поклон любви с желаньем блага, В знак соучастья и родства, Со много шлет тебе, о Прага, Первопрестольная Москва.
Рожденный мирты рвать и спящий на соломе, В отечестве поэт, кондитор в барском доме! Другой вельможам
Того-сего пленительную смесь Всегда люблю, везде желаю; Однообразием скучаю, И за столом прошу и здесь
(Песня) Сердца томная забота, Безыменная печаль! Я невольно жду чего-то, Мне чего-то смутно жаль.