Стихи Роберта Бернса
Кто честной бедности своей Стыдится и все прочее, Тот самый жалкий из людей, Трусливый раб и прочее.
Моей душе покоя нет. Весь день я жду кого-то. Без сна встречаю я рассвет — И все из-за кого-то.
Позволь слезу твою смахнуть, Моей возлюбленною будь И все прошедшее забудь. Плевать на остальное!
Любовь, как роза, роза красная, Цветет в моем саду. Любовь моя — как песенка, С которой в путь иду.
Когда в цветы румяный май Оденет наш зеленый край, Я выйду словно невзначай К тебе, мой милый Дэви.
С приветом я к вам посылаю Пегаса — конька своего. Спросите, чего я желаю, И я вам скажу: ничего!
I Пусть ветер, воя, точно зверь, Завалит снегом нашу дверь, — Я, сидя перед печью, Примусь, чтоб время
Пишу стихами или прозой, А по щекам струятся слезы. Судьбы исполнились угрозы: Погас мой свет.
В день жатвы это произошло, Когда мечут в лугах стога, В Английских землях Дуглас решил Поохотиться на врага.
Полковнику юному Джонстон сказал, Вино попивая хмельное: «Когда б на моей ты женился сестре, Твою бы
Когда ее скончалась мать, Отец женился нa дрянной, На худшей женщине из всех, Пришедших в этот мир земной.
О, горе! Как берега круты! О, горе! Сильна и темна река! О, горе, горе, у самой воды Шла я с любимым
Жил когда-то в Эбердине Человек, не хуже всех, Был не стар, умен отменно, Да страшон, как смертный грех.
Ты обозвал меня совой, Но сам себя обидел: Во мне ты только образ свой, Как в зеркале, увидел.
Рыдайте, добрые мужья, На этой скорбной тризне. Сосед покойный, слышал я, Вам помогал при жизни.
У него — герцогиня знакомая, Пообедал он с графом на днях. Но осталось собой насекомое, Побывав в королевских кудрях.
Что предо мной король Луи И Джордж с морскою силой! Я предъявил права свои На сердце Джинни милой.
Где к морю катится река, Быстра, бурлива и звонка, Там я встречала паренька, Веселого ткача.
На черта вздохи — ах да ох! Зачем считать утраты? Мне двадцать три, и рост неплох — Шесть футов, помнится, без трех.
Пора отчалить кораблю. На много дней, на много лет Умчится та, кого люблю, И за кормою ляжет след.
Перевод Самуила Маршака Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила? Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
Зачем терпеть в расцвете сил Ярмо порабощенья? К оружью, братья! Наступил Великий час отмщенья.
Привет тебе, старуха-кляча, И горсть овса к нему в придачу. Хоть ты теперь скелет ходячий, Но ты была
Моя Шотландия, прощай! Милей мне твой туманный край Садов богатых юга. Прощай, родимая семья — Сестра
В тебе я славлю командира Всех пудингов горячих мира, — Могучий Хаггис, полный жира И требухи.
О Сэкелде лживом знаешь ли ты? О Скрупе коварном известно ль тебе? Они захватили Кинмонта Вилли, Чтоб
— Мне открылся твой жребий, жестокий лорд, Я предвижу паденье твое! Гордо лилия утром в саду расцвела
Мертвец явился к М’aрджери. Взошел он на крыльцо, У двери тихо застонал И дернул за кольцо.
Этот вечер ясным и теплым был — Мэй доила коров своих. А мимо скакали дворяне гурьбой, И было с дюжину их.
Эльф, живущий на свободе, Образ дикой красоты, Не тебе хвала — природе. Лишь себя играешь ты!
Полно вам шипеть, как змеи! Всех затмит она собой. Был один грешок за нею… Меньше ль было у любой?
Будь проклят, дьявольский листок! Ты был всегда ко мне жесток. Ты разлучил меня с подружкой И за столом
Плениться мог бы я тобой: Так хороша ты и мила, — Когда бы ты к мольбе любой Столь благосклонна не была.
Ты славной клячею была, И вот узнал я с грустью, Что по реке ты поплыла И доплыла до устья.
Утихни, мой Афтон, в зеленом краю, Утихни, а я тебе песню спою. Пусть милую Мэри не будит волна На склоне
Девицей была я, — не помню когда, — И люблю молодежь, хоть не так молода. Мать в драгунском полку погостила когда-то.
Влажная печать признаний, Обещанье тайных нег — Поцелуй, подснежник ранний, Свежий, чистый, точно снег.
Мою ладонь твоей накрой, Твоей накрой, Твоей накрой И поклянись своей рукой, Что будешь ты моя.
Был день воскресный так хорош. Все было лету радо. Я шел в поля взглянуть на рожь И подышать прохладой.
О песне дрозда, которую поэт услышал в день своего рождения — на рассвете 25 января Пой, милый дрозд
О птица ночи! Жалобу свою Ты изливаешь в полночь скорбным стоном Не оттого ль, что в северном краю Родится
Доволен я малым, а большему рад. А если невзгоды нарушат мой лад, За кружкой, под песню гоню их пинком
В листве распевало сто тысяч птиц, На землю спустился полдневный зной, Когда прогуляться за Темзой решил
На белом свете Лэмкин Всех лучше камень клал. Он замок Вири строил, А денег не видал. «Плати давай, лорд Вири!
Кларк Саундерс и леди Маргарет Гуляли в лесу дотемна. Меж ними любовь зародилась И горестна, и сильна.
«Спешите к родителю, Дженет! Спешить к нему вы должны! Спешите к родителю, Дженет — Деньки его сочтены!
Всеми забыта, нема, Лишена тепла и движенья Та, что была мотыльком И летела на свет и тепло.
Проклятье тем, кто, наслаждаясь песней, Дал с голоду порту умереть. О старший брат мой по судьбе суровой
Моя любовь давно минувших лет, Твой милый голос в сердце не умолк. Прими же дружбы искренний привет.
Чуть забудусь сном желанным, Слышу гул морских валов. Пусть мой друг за океаном Будет счастлив и здоров.