Стихи Семена Кирсанова

Скорый поезд, скорый поезд, скорый поезд! Тамбур в тамбур, буфер в буфер, дым об дым! В тихий шелест

Смерти больше нет. Смерти больше нет. Больше нет. Больше нет. Нет. Нет. Нет. Смерти больше нет.

По-моему, пора кончать скучать, по-моему, пора начать звучать, стучать в ворота, мчать на поворотах

Наши части отошли к лесу после боя. Дорогую горсть земли я унес с собою. Мина грохнулась, завыв, чернозем

Мой родной, мой земной, мой кружащийся шар! Солнце в жарких руках, наклонясь, как гончар, вертит влажную

Жил-был — я. (Стоит ли об этом?) Шторм бил в мол. (Молод был и мил…) В порт плыл флот. (С выигрышным

На паре крыл (и мне бы! и мне бы!) корабль отплыл в открытое небо. А тень видна на рыжей равнине, а крик

Гостиничные окна светятся. Метель. Пластинка радиолы вертится для двух. Метель. Вот налетит и сдвинется отель.

Холодный, зимний воздух в звездах, с вечерними горами в раме, с проложенного ближней лыжней, с негромким

Жил да был Телефон Телефонович. Черномаз целиком, вроде полночи. От него провода телефонные, голосами

Грифельные доски, парты в ряд, сидят подростки, сидят — зубрят: «Четырежды восемь — тридцать два».

О, город родимый! Приморская улица, где я вырастал босяком голоштанным, где ночью одним фонарем караулятся

Расчлененные в скобках подробно, эти формулы явно мертвы. Узнаю: эта линия — вы! Это вы, Катерина Петровна!

Скоро в снег побегут струйки, скоро будут поля в хлебе. Не хочу я синицу в руки, а хочу журавля в небе.

Я дома не был год. Я не был там сто лет. Когда ж меня вернул железный круг колес — записку от судьбы

Я год простоял в грозе, расшатанный, но не сломленный. Рубанок, сверло, резец — поэзия, ремесло мое!

Tre Cime de Lavaredo — Три Зуба Скалистой Глыбы стоят над верхами елей. Но поезд не может медлить — он