Стихи о смерти

Что плоть твоя, Хайям? Шатер, где на ночевку, Как странствующий шах, дух сделал остановку. Он завтра

Не правда ль, странно? — сколько до сих пор Ушло людей в неведомый простор, И ни один оттуда не вернулся…

Пей! Время пусть летит. Вернутся На то же место звезды… Наш же прах Замазкой будет на стене.

Еще дуэль! Еще поэт С свинцом в груди сошел с ристанья. Уста сомкнулись, песен нет, Все смолкло… Страшное молчанье!

Каждый год и цветет И отцветает миндаль… Миллиарды людей На планете успели истлеть… Что о мертвых жалеть нам!

Мшистых лун неживая равнина и ушедшей под землю крови. Равнина крови старинной. Свет вчерашний и свет грядущий.

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней, Прости, Господь, злой помысел и грех! Он был больной, измученный

Друг, не горюй, что рано мы уходим. Кто жизнь свою, скажи, купил навек? Ведь годы ограничены той жизнью

Если все государства, вблизи и вдали, Лягут, мной покоренные, в прахе, в пыли — От того я, владыка, не

Сегодня ты богат, а завтра нищ. Твой прах развеют ветры пепелищ, Смешают с глиной, и она однажды Пойдет

Я нигде преклонить головы не могу. Верить в мир замогильный — увы! — не могу. Верить в то, что, истлевши

Не рыдай! Ибо нам не дано выбирать: Плачь не плачь — а придется и нам умирать, Глиной ставшие мудрые

Брат, столько лет сопутствовавший мне, И ты ушел — куда мы все идем, И я теперь — на голой вышине Стою

По прочтении Евгения Онегина Зачем душа тоски полна, Зачем опять грустить готова, Какое облако волна

Я тленный мой состав расстроенный днесь рушу. Земля, устроив плоть, отъемлет плоть мою, А, от небес прияв

Не должен быть оставлен друг — Ведь если Смерть к нему придет, Когда меня не будет, — рук Ласкающих он

Есть так много жизней достойных, Но одна лишь достойна смерть, Лишь под пулями в рвах спокойных Веришь

Каин звал тебя, укрывшись в кустах, Над остывшим жертвенником, И больше не хотело ни биться, ни роптать

Жизнь уходит из рук, надвигается мгла, Смерть терзает сердца и кромсает тела, Возвратившихся нет из загробного

Те, в ком страсти волнуются, мысли кипят, — Все на свете понять и изведать хотят. Выпьют чашу до дна

Я на чужбине сердцем изнываю, Бреду без цели, горестно взываю. Мне счастья жизнь не принесла, прошла…

Никто не лицезрел ни рая, ни геенны; Вернулся ль кто оттуда в мир наш тленный? Но эти призраки бесплодные

Люди не замечают, когда кончается детство, Им грустно, когда кончается юность, Тоскливо, когда наступает

И кому теперь горше от вселенской тоски — машинисту из Орши, хипарю из Москвы? Чья страшнее потеря —

Смерть — это долгий разговор Промеж Душой и Прахом. «Все тлен!» — гнет Смерть. Душа в ответ: «Мне чужды

Мгновенья высокой красы! — Совсем незнакомый, чужой, В одиннадцатом году, Прислал мне «Ночные часы».

Во аде злобою смерть люта воспылала, И две болезни вдруг оттоль она послала, Единой — дочери моей вон

Прах — одна только Тайна, Смерть — один лишь Секрет, О котором в его «родном городе» Сведений нет.

В Петрополе прозрачном мы умрем, Где властвует над нами Прозерпина. Мы в каждом вздохе смертный воздух

Нам с гуриями рай сулят на свете том. И чаши полные, пурпуровым вином. Красавиц и вина бежать на свете

Египет, Рим, Китай держи ты под пятой, Владыкой мира будь, — удел конечный твой Ничем от моего не будет

Снова туча на землю роняет слезу. Трезвый, этого зрелища я не снесу. Нынче мы, на траве развалясь, отдыхаем

Я познание сделал своим ремеслом, Я знаком с высшей правдой и с низменным злом. Все тугие узлы я распутал

От страха смерти я, — поверьте мне, — далек: Страшнее жизни что мне приготовил рок? Я душу получил на

Клянемся честью и Черновым: Вражда и брань временщикам, Царя трепещущим рабам, Тиранам, нас угнесть готовым!

Он замолчал. Тепрерь он ваш, потомки. Как говорится, «дальше — тишина». …У века завтра лопнут перепонки

Долгие, белые тучи плывут Низко над темной землею… Холодно… лошади дружно бегут, Еду я поздней порою…

Я вижу: Время не таит свирепость, Столетий гордость превращает в прах И рушит исподволь любую крепость

Тихо удаляются старческие тени, Душу заключавшие в звонкие кристаллы, Званы еще многие в царствo песнопений,—

О мысли люты! Кончается мое На свете бытие, Преходит житие, Пришли последние минуты, Пришел ко мне тот

Скоро в доме, что напротив, Кто-нибудь умрет — По его пустому взгляду Знала наперед. И теперь — шуршат

Когда человек умирает, Изменяются его портреты. По-другому глаза глядят, и губы Улыбаются другой улыбкой.

В глуби небес — бокал, невидимый для глаз; Он уготован там для каждого из нас. Поэтому, мой друг, к его

И того, кто умен, и того, кто красив, Небо в землю упрячет, под корень скосив. Горе нам! Мы истлеем без

Тот усердствует слишком, кричит: «Это — я!» В кошельке золотишком бренчит: «Это — я!» Но едва лишь успеет

Я смерть готов без страха повстречать. Не лучше ль будет там, чем здесь, — как знать? Жизнь мне на срок дана.

От земной глубины до далеких планет Мирозданья загадкам нашел я ответ. Все узлы развязал, все оковы разрушил

1 Четыре года длился бой, А мир не наступал. Солдат махнул на все рукой И смертью героя пал.

Пускай умру — печали мало, Одно страшит мой ум больной: Чтобы и смерть не разыграла Обидной шутки надо мной.

Две руки, легко опущенные На младенческую голову! Были — по одной на каждую — Две головки мне дарованы.