Стихи о войне

Наступали. А мороз был крепкий. Пахло гарью. Дым стоял тяжелый. И вдали горели, будто щепки, Старые насиженные села.

Еще тогда нас не было на свете, Когда гремел салют из края в край. Солдаты, подарили вы планете Великий

Простились мы, и с вышитой каймою Платок родные руки дали мне. Подарок милой! Он всегда со мною.

День назывался «первым сентября». Детишки шли, поскольку — осень, в школу. А немцы открывали полосатый

Я в этот день тебе всегда стихи писала, А ты читал и улыбался так тепло. Я сердцем с детства уважение

Рыженькую и смешную дочь баюкая свою, я дремливую, ночную колыбельную спою, С парашютной ближней вышки

Нет в стране такой далекой дали, не найдешь такого уголка, где бы не любили, где б не знали ленинградского

Мой Tелемак, Tроянская война окончена. Кто победил — не помню. Должно быть, греки: столько мертвецов

Что восхитительней, живей Войны, сражений и пожаров, Кровавых и пустых полей, Бивака, рыцарских ударов?

Мир добыт немыслимой ценою, И его, чтоб в пепле не погас, Бережем мы так, как перед боем Берегут в полку боезапас.

Великий день Бородина Мы братской тризной поминая, Твердили: «Шли же племена, Бедой России угрожая;

В холода, когда бушуют снегопады, В Петербурге этот день особо чтут, – Город празднует День снятия блокады

Спать легли однажды деды – Окна все затемнены, А проснулись на рассвете – В окнах свет, и нет войны!

I В тени елизаветинских боскетов Гуляют пушкинских красавиц внучки Все в скромных канотье, в тугих корсетах

Сбивают из досок столы во дворе, Пока не накрыли — стучат в домино… Дни в мае длиннее ночей в декабре

Ты помнишь это дело о поджоге Рейхстага? Давний тридцать третий год… Огромный Геринг, как кабан двуногий

Блаженной памяти мой предок Чингисхан, Грабитель, озорник с аршинными усами, На ухарском коне, как вихрь

На вьюке, в тороках, цевницу я таскаю; Она и под локтем, она под головой; Меж конских ног позабываю

Отшумели песни нашего полка, Отзвенели звонкие копыта. Пулями пробито днище котелка, Маркитантка юная убита.

Мы настигали неприятеля. Он отходил. И в те же числа, Что мы бегущих колошматили, Шли ливни и земля раскисла.

Шар земной, шар земной. Вот он — передо мной. Материки. Острова. Страны. Ливни тропические.

Руку притянув к бедру потуже, я пополз на правой, на одной. Было худо. Было много хуже, чем на двух и

И марш вперед уже, Трубят в поход. О как встает она, О как встает… Уронив лобяной облом В руку, судорогой

Нелепой смертью, видно, я умру: Меня задавят стужа, голод, вши. Как нищая старуха, я умру, Замерзнув

Мне близки армейские законы, Я недаром принесла с войны Полевые мятые погоны С буквой «Т» — отличьем старшины.

Н. Асееву Ночь стоит у взорванного моста, Конница запуталась во мгле… Парень, презирающий удобства, Умирает

Привели и застрелили у Днепра. Брат был далеко. Не слышала сестра. А в Сибири, где уж выпал первый снег

Не всяк боец, что брал Орел, Иль Харьков, иль Полтаву, В тот самый город и вошел Через его заставу.

Дуют ветры дождевые Над речной осокой. Щорса цепи боевые Держат фронт широкий. Над хатами тучи дыма Смертельной

Маленький занавес поднят. В зале движенье и шум. Ты выступаешь сегодня в кинотеатре «Форум».

В землянках, в сумраке ночном, На память нам придет — Как мы в дому своем родном Встречали Новый год;

Оказывается, война не завершается победой. В ночах вдовы, солдатки бедной, ночь напролет идет она.

Предощущение стиха у настоящего поэта есть ощущение греха, что совершен когда-то, где-то. Пусть совершен

Зачем рассказывать о том Солдату на войне, Какой был сад, какой был дом В родимой стороне? Зачем?

Как будто вчера на город балтийские дули ветра, и гул орудийный с «Авроры» катился как будто вчера.

Солнце скрылось за горою, Затуманились речные перекаты, А дорогою степною Шли с войны домой советские солдаты.

Пламя жадно полыхает. Сожжено дотла село. Детский трупик у дороги Черным пеплом занесло. И солдат глядит

Говорят, что посмертно Тела наши станут землею. Я поверить готов В немудреную эту молву. Пусть я стану

Сегодня не слышно биенье сердец — Оно для аллей и беседок. Я падаю, грудью хватая свинец, Подумать успев

Есть особая грусть В этой древней земле — Там, где маки в пыли, Словно искры в золе, И где крокусов синие

Мы шли Сталинградом, была тишина, был вечер, был воздух морозный кристален. Высоко крещенская стыла луна

…Запомни эти дни. Прислушайся немного, и ты — душой — услышишь в тот же час: она пришла и встала у порога

Списали сад, с ветвями и корнями: Не плодоносить он и не цветёт. Сломали сад железными конями, — Его

Мерцал закат, как блеск клинка. Свою добычу смерть считала. Бой будет завтра, а пока Взвод зарывался

Май. Россия. Цветёт весна. Отгремела давно война. И сегодня у братских могил Вспомним тех, кто нам жизнь сохранил.

Два чувства дивно близки нам — В них обретает сердце пищу — Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам.

8 сентября, обычный день недели, Начало осени, красивое и яркое, Сентябрьский ветерок, и голуби летели

Письмо я старался Писать без помарок: «Пожалуйста, сделайте Деду подарок…» Был долго в пути Музыкальный привет.

Силу тяготения земли первыми открыли пехотинцы — поняли, нашли, изобрели, а Ньютон позднее подкатился.

Прошли года, затягивая шрамы, как след в песке — касание волны, и пряничные вяземские храмы стоят, как