Стихи о войне

1 Понятны голоса воды от океана до капели, но разобраться не успели ни в тонком теноре звезды, ни в звонком

Не просто павшим — нет, а с думой о грядущем воздвигнут монумент и ныне всем живущим. Та слава на века

Сердцем, совестью, дыханьем, Всею жизнью говорю тебе: «Здравствуй, здравствуй. Пробил час свиданья, Светозарный

Каким венком нам увенчать Питомца русского Парнаса, На коем возлегла печать Могучих вдохновений Тасса?

— Немецкий пролетарий не должон!- Майор Петров, немецким войском битый, ошеломлен, сбит с толку, поражен

…И вновь одна, совсем одна — в дорогу. Желанный путь неведом и далек, и сердце жжет свобода и тревога

Посвящение Н. Н. Раевскому Прими с улыбкою, мой друг, Свободной музы приношенье: Тебе я посвятил, изгнанной

Я, ребята, на войне В бой ходил, горел в огне. Мёрз в окопах под Москвой, Но, как видите, — живой.

Как надоели вОйны на свете, Гибнут солдаты и малые дети, Стонет земля, когда рвутся снаряды, Матери плачут

Партизанам Керченской каменоломни Рояль вползал в каменоломню. Его тащили на дрова К замерзшим чанам

Защищая от вражьей орды звериной Землю свою и свои небеса, Народ наш великий, храбрый, единый В тылу

О, дева всех румянее Среди зеленых гор — Германия! Германия! Германия! Позор! Полкарты прикарманила

Умолкнул бой. Ночная тень Москвы окpестность покpывает; Вдали Кутузова куpень Один, как звездочка, свеpкает.

Во дворе, где каждый вечер все играла радиола, где пары танцевали, пыля, ребята уважали очень Леньку

Грустно в нашем саду. Он день ото дня краше. В нем и в этом году Жить бы полною чашей. Но обитель свою

Мне хочется назвать тебя женой За то, что так другие не назвали, Что в старый дом мой, сломанный войной

Махновцы уходили от погони. В местечко красные вошли, пыля, и у крыльца привязанные кони, роняя пену

Истории кружится колесо Пестрое, как колесо обозрения. Кого-то — наверх, прямо к солнцу, в гении, Кого-то в подвал.

Их восемь — нас двое. Расклад перед боем Не наш, но мы будем играть! Серёжа, держись! Нам не светит с

По миру люди маленькие носятся, живут себе в рассрочку — Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку.

Я порою себя ощущаю связной Между теми, кто жив И кто отнят войной. И хотя пятилетки бегут Торопясь

И горе красит нас порою (Сложны законы красоты) В простом лице оно откроет Вдруг утончённые черты.

Он идет, седой и сутулый. Почему судьба не рубнула? Он остался живой, и вот он, Как другие, идет на работу

Гуди над батальоном, Знакомая пальба, Труби над батальоном, Десятая труба. Опять предо мною Огонь и свинец

Перед войной, как будто в знак беды, Чтоб легче не была, явившись в новости, Морозами неслыханной суровости

Высокохудожественной строчкой не хромаете, вы отображаете удачно дач лесок. А я — романтик.

1 Та песня с детских лет, друзья, Была знакома мне: «Трансвааль, Трансвааль — страна моя, Ты вся горишь в огне».

Чтоб не было следов, повсюду подмели… Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте: Мой финиш — горизонт, а

Убивали молодость мою Из винтовки снайперской, В бою, При бомбежке И при артобстреле… Возвратилась с

Покидая город в тихий час, Долго я глядел в твои глаза. Помню, как из этих черных глаз Покатилась светлая слеза.

Вы слышите: грохочут сапоги, и птицы ошалелые летят, и женщины глядят из-под руки? Вы поняли, куда они глядят?

Мне этот бой не забыть нипочем,- Смертью пропитан воздух. А с небосвода бесшумным дождем Падали звезды.

В пилотке мальчик босоногий С худым заплечным узелком Привал устроил на дороге, Чтоб закусить сухим пайком.

По какой реке твой корабль плывет до последних дней из последних сил? Когда главный час мою жизнь прервет

Я прохожу по улицам твоим. Где каждый камень — памятник героям. Вот на фасаде надпись: «Отстоим!

Отгремят салюты и парады. Тем, кто жив, достанутся награды. Скажут речи громко, с чувством долга, А потом

Подписан будет мир, и вдруг к тебе домой, К двенадцати часам, шумя, смеясь, пророча, Как в дни войны

Что заставляет крановщицу Верочку держать черемухи застенчивую веточку, и веточкой дышать, и сразу делаться

В бомбоубежище, в подвале, нагие лампочки горят… Быть может, нас сейчас завалит, Кругом о бомбах говорят…

И вот в послевоенной тишине к себе прислушалась наедине… . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Война с блокадой чёрной жили рядом, Земля была от взрывов горяча. На Марсовом тогда копали гряды, Осколки

а каждый колос, опавший С твоих, Отчизна, полей; За каждый волос, упавший С головок наших детей;

Какие песни, милый мой, Когда вокруг лишь ненависти крики, А в сердце скорбь о глупости людской, Которою

В ужасах войны кровавой Я опасности искал, Я горел бессмертной славой, Разрушением дышал; И в безумстве

Приходят к дедушке друзья, Приходят в День Победы. Люблю подолгу слушать я Их песни и беседы.

Погибшим – Быть бессменно на посту, Им жить в названьях улиц и в былинах. Их подвигов святую красоту

Густого леса черная стена Белесой дымкой осени одета. Ночная тишина напряжена Тревожным ожиданием рассвета.

Когда фашистские дивизии Врывались в наши города, Судьба планеты всей зависела От русской стойкости тогда.

Три балтийца, три героя, Три воздушных храбреца, Как всегда, готовы к бою И дерутся до конца!

Молчи, богемец! Всему конец! Живите, другие страны! По лестнице из живых сердец Германец входит в Градчаны.