На смерть Мадонны Лауры — Франческо Петрарка

Мне каждый день — длинней тысячелетий Без той, кого на землю не вернуть, Кто и сейчас мне указует путь

Питаю сердце тем, чего довольно От господина моего имею. Зальюсь слезами, вздрогнув, побледнею, — Так

Нет, не читать без судорог ума, Без дрожи чувств, глазами без печали Стихи, что благостью Любви сияли

Лишь ненадолго небо подарило Подлунной чудо — чудо из чудес, Что снова изволением небес К чертогам звездным

Свой пламенник, прекрасней и ясней Окрестных звезд, в ней небо даровало На краткий срок земле;

Уходит жизнь — уж так заведено, — Уходит с каждым днем неудержимо, И прошлое ко мне непримиримо, И то

Глас моего твердит мне отраженья, Что дух устал, что изменилось тело, Что сила, как и ловкость, ослабела

О Госпожа, с началом всех начал Над нами ныне сущая по праву. Там, в небесах, твою земную славу Не пурпур

Промчались дни мои быстрее лани, И если счастье улыбалось им, Оно мгновенно превращалось в дым.

Душа, покинувшая облаченье, — Такого вновь Природе не создать, — На миг отринь покой и благодать, Взгляни

Как странен свет! Я нынче восхищен Тем, что вчера претило; вижу, знаю, Что муками я счастья достигаю

Покоя дайте мне, вы, думы злые: Амур, Судьба и Смерть — иль мало их? — Теснят повсюду, и в дверях моих

От смерти горьким сладкий лик не стал, Но смерть пред сладким ликом стала сладкой. Могу лишь длить мгновенья

Чья доброта на небо вознесла Мою печаль и мой укор судьбине, Чтобы моя владычица поныне Являться мне

Как встарь, зефир над нежными холмами; Да, вот они, где дивный свет явился Очам моим, что небу полюбился

Когда любовь, как червь, точила ум И дух мой жил надеждою подспудной, Петлистый след искал я, безрассудный

Коль скоро вздохов теплую волну, Знак милости ко мне моей богини, Что пребывает на земле поныне, Ступает

Глаза мои! — зашло то солнце, за которым В нездешние края пора собраться нам… Мы снова будем с ним, —

О время, ты в стремительном полете Доверчивым приносишь столько зла! О быстрые — быстрее, чем стрела

Мой драгоценный, нежный мой оплот, Который скрыла от меня могила И благосклонно небо приютило, Приди

Тут не гнездо ли Феникса живого? Здесь перья злато-рдяные слагала И под крылом мне сердце согревала Та

Амур, что был со мною неразлучен На этих берегах до неких пор И продолжал со мной, с волнами спор, Который

Сеннуччо мой! Страдая одиноко, Тобой покинут, набираюсь сил: Из тела, где плененным, мертвым был, Ты

Горящий узел, двадцать один год За часом час меня сжимавший яро, Рассекла смерть, — не знал я злей удара;

Пичужка, ты поешь ли, улетая, Или оплакиваешь то, что было, Зимы и ночи близкой ждешь уныло, Минувшей

Ты погасила, Смерть, мое светило, Увял нездешней красоты цветок, Обезоружен, слеп лихой стрелок, Я тягостен

Когда судьба растенье сотрясла, Как буря или как удар металла, И обнажились корни догола, И гордая листва

Восхитила мой дух за грань вселенной Тоска по той, что от земли взята; И я вступил чрез райские врата

Моих здесь воздух полон воздыханий; Нежна холмов суровость вдалеке; Здесь рождена державшая в руке И

Повержен Лавр зеленый. Столп мой стройный! Обрушился. Дух обнищал и сир. Чем он владел, вернуть не может

В мой угол аура веет — и впиваю Священную, и в сновиденье смею Делиться с нею всей бедой моею, Как пред

С тех пор как небо мне глаза раскрыло И подняли меня Амур и знанье, Я видел сам, как в смертное созданье

Я гнал войну, я бредил скорой встречей С покоем, мчался к цели напрямик. Но брошен вспять — меня в пути

Дол, полный звуков пеней повторенных, Река, где токи есть моей слезницы; Лесные звери, стаи вольной птицы

Не слышал сын от матери родной, Ни муж любимый от супруги нежной С такой заботой, зоркой и прилежной

Увы, прекрасный лик! Сладчайший взгляд! Пленительность осанки горделивой! Слова, что ум, и дикий, и кичливый

Амур, благое дело соверши, Услышь меня — и лире дай усталой О той поведать, кто бессмертной стала, На

Коль верности награда суждена И горе не осталось без ответа, Я жду награды: вера ярче света И в мир

Амур меня до тихого причала Довел лишь в вечереющие годы Покоя, целомудрия — свободы От страсти, что

Где ясное лицо, чей взгляд мне был приказом? — Я следовал за ним всему наперекор. Где озаряющий мою дорогу

Столь краток миг, и дума столь быстра, Которые почиющую в Боге Являют мне, что боль сильней подмоги;

Безжалостное сердце, дикий нрав Под нежной, кроткой, ангельской личиной Бесславной угрожают мне кончиной

Суровость неги, мягкость отклоненья, Вся — чистая любовь и состраданье, Изящна и в презренье, — страсть;

Я мыслию лелею непрестанной Ее, чью тень отнять бессильна Лета, И вижу вновь ее в красе расцвета, Родной

Той, для которой Соргу перед Арно Я предпочел и вольную нужду Служенью за внушительную мзду, На свете

Оглядываюсь на года былого: Их бег мои развеял помышленья, Смел пламень леденящего горенья, Смел след

Ты смотришь на меня из темноты Моих ночей, придя из дальней дали: Твои глаза еще прекрасней стали, Не

Синьор, я вечно думаю о Вас, И к Вам летит мое любое слово; Моя судьба (о, как она сурова!) Влечет меня

Блаженный дух, ко мне, средь дум своих, Склонявший взор, светлей, чем луч небесный, Давая жизнь словам

Средь тысяч женщин лишь одна была, Мне сердце поразившая незримо. Лишь с облаком благого серафима Она