На жизнь Мадонны Лауры — Франческо Петрарка

Я поступал ему наперекор, И все до неких пор сходило гладко, Но вновь Амур прицелился украдкой, Чтоб

В собранье песен, верных юной страсти, Щемящий отзвук вздохов не угас С тех пор, как я ошибся в первый

Обжорство, леность мысли, праздный пух Погубят в людях доброе начало: На свете добродетелей не стало

Как распускает вьющиеся косы Летучий ветерок за прядью прядь И реет в них, стараясь вновь собрать И заплести

Искрились ясных глаз живые свечи, Меня касаясь нежностью лучей, Из недр глубоких сердца, как ручей, Ко

Взгляни на этот холм, взгляни вокруг, О сердце, не вот здесь ли, не вчера ли Мы жалость и участье повстречали

«О донны, почему, сходясь в часы бесед, Так одиноки вы и смех звучит уныло? Где жизнь моя теперь, о

Но я горю огнем на самом деле. Никто не усомнится, лишь одна, Та, что мне всех дороже, холодна, Не замечает

Вот птица Феникс в перьях из огня, И этих ожерелий позолота На белой шее — силой приворота Чарует всех

Лелея мысль, что гонит одиноко Меня бродить по свету, я грущу О той, кого мучительно ищу, Чтобы, увидя

О смирный зверь с тигриною повадкой, О ангел в человеческой личине, — Страшась, надеясь, в радости, в

Я выставлен Амуром для обстрела, Как солнцу — снег, как ветру — мгла тумана, Как воск — огню.

Предательскою страстью истомленный, Я вновь спешу туда — в который раз! — Где я увидел свет любимых глаз

Рыдайте, дамы. Пусть Амур заплачет. Влюбленные, последний пробил час Того, кто на земле прославил вас

Я понимал, Амур, — любовь сильней, Чем осмотрительность с любовью в споре, Ты лгал не раз со мною в разговоре

Мой постоянный недоброжелатель, В ком тайно вы любуетесь собой, Пленяет вас небесной красотой, В которой

Я счастлив больше, чем гребцы челна Разбитого: их шторм загнал на реи — И вдруг земля, все ближе, все

Когда часы делящая планета Вновь обретает общество Тельца, Природа видом радует сердца, Сияньем огненных

Мне взор предстал далекою весною Прекрасный — два Амуровых гнезда, Глаза, что сердце чистой глубиною

Молю Амура снова я и снова, О радость горькая моя, у вас Испрашивать прощенья всякий раз, Когда я уклонюсь

Щебечут птицы, плачет соловей, Но ближний дол закрыт еще туманом, А по горе, стремясь к лесным полянам

Колеблет ветер, солнце освещает Литые нити пряжи золотой, Их плел Амур и, сетью их густой Опутав сердце

Амур, природа, вкупе со смиренной Душой, чья добродетель правит мной, Вступили в сговор за моей спиной

Когда она, глаза полузакрыв, В единый вздох соединит дыханье И запоет, небесное звучанье Придав словам

Так не бежит от бури мореход, Как, движимый высоких чувств обетом, От мук спасенье видя только в этом

Коль не любовь сей жар, какой недуг Меня знобит? Коль он — любовь, то что же Любовь? Добро ль?

От этих глаз давно бежать бы прочь — Бессмысленны надежды на пощаду, На то, что прекратят они осаду

Красавица, избранная тобою, Внезапно нас покинула — и смело, Как я надеюсь, в небо улетела: Жила столь

Язвительны прекрасных глаз лучи, Пронзенному нет помощи целебной Ни за морем, ни в силе трав волшебной.

И золото, и жемчуг, и лилеи, И розы — все, что вам весна дала И что к зиме увянет без тепла, Мне грудь

Амур скорбел — и ничего другого Не оставалось мне, как плакать с ним, Когда, найдя, что он невыносим

Среди холмов зеленых, где сначала Облечена была земною тканью Красавица, чтоб к новому страданью Она

О, если бы я мог обрушить гнев На ту, чей взгляд меня разит и слово, И кто, явившись, исчезает снова

Все сочеталось в нем: высокий гений — С природой царственной, небесный разум И ясность духа — с острым

Меж стройных жен, сияющих красою, Она царит — одна во всей вселенной, И пред ее улыбкой несравненной

Судьба смягчилась, наградив меня Бесценным даром — шелковой перчаткой, Чтоб я достиг вершин отрады сладкой

Но если поражен я нежным оком, Но если ранят сладкие слова, Но если ей любовь дала права Дарить мне свет

Быть верным бы пещере Аполлона, Где он пророком стал, — как знать? — для света Флоренция бы обрела поэта

— Душа, что деешь, мыслишь? Будет с нами Покой и мир иль вечной жить борьбою? — Что ждет — темно;

О, если бы так сладостно и ново Воспеть любовь, чтоб, дивных чувств полна, Вздыхала и печалилась она

Пандольфо, и в неопытные лета, Когда еще не пробил славы час, Кто близко видел вас хотя бы раз, С надеждой

В колечки золотые ветерок Закручивал податливые пряди, И несказанный свет сиял во взгляде Прекрасных

Я изнемог от безответных дум — Про то, как мысль от дум не изнеможет О вас одной; как сердце биться может

Когда из рощи Дафна прочь уйдет — Горнило вспыхнет в кузнице Вулкана: За тяжкий труд кузнец берется рьяно

О вашей красоте в стихах молчу И, чувствуя глубокое смущенье, Хочу исправить это упущенье И к первой

Кто мирозданье создал, показав, Что замысел творца не знал изъяна, Кто воплотил в планетах мудрость плана

Любовникам счастливым вечер мил, А я ночами плачу одиноко, Терзаясь до зари вдвойне жестоко, — Скорей

Увы, Амур меня неволит снова, И я, не верный долгу, сознаю, Что повод к недовольству подаю Царице сердца

Земная ль жила золото дала На эти две косы? С какого брега Принес Амур слепительного снега — И теплой

Из недр прозрачных дива ледяного Исходит пламень, жар его велик, Он сушит сердце, в кровь мою проник