На жизнь Мадонны Лауры — Франческо Петрарка

В собранье песен, верных юной страсти, Щемящий отзвук вздохов не угас С тех пор, как я ошибся в первый

Обжорство, леность мысли, праздный пух Погубят в людях доброе начало: На свете добродетелей не стало

Я поступал ему наперекор, И все до неких пор сходило гладко, Но вновь Амур прицелился украдкой, Чтоб

Как распускает вьющиеся косы Летучий ветерок за прядью прядь И реет в них, стараясь вновь собрать И заплести

Смущенный духом, то пою, то плачу, И маюсь, и надеюсь. Скорбный слог И тяжкий вздох — исход моих тревог.

Приют страданий, скромный мой покой, Когда не ведала душа надрыва, Ты был подобьем тихого залива, Где

Я верил в строки, полные огня: Они в моих стенаньях муку явят — И сердце равнодушное растравят, Со временем

В листве зеленой шелестит весна, Но как ее дыханье жалит щеки, Напомнив мне удар судьбы жестокий: Ее

Ты можешь, По, подняв на гребне вала, Швырнуть мою кору в водоворот, Но душу, что незримо в ней живет

О шаг бесцельный, о расчет заочный, О маета, о гордое пыланье, О сердца дрожь, о властное желанье, О

Я Страстью взнуздан, но жестокость шпоры И жесткие стальные удила Она порой ослабит, сколь ни зла, И

Узнав из ваших полных скорби строк О том, как чтили вы меня, беднягу, Я положил перед собой бумагу, Спеша

Когда поднес, решившись на измену, Главу Помпея Риму Птолемей, Притворно Цезарь слезы лил над ней, —

Всегда любил, теперь люблю душою И с каждым днем готов сильней любить То место, где мне сладко слезы

Когда, являя знаки нетерпенья, Смыкая взор, качая головой Иль торопясь быстрей любой другой Избавиться

Но стоит улыбнуться ей, нежданно Явив пред нами тысячи красот, — В глубинах Монджибелло труд замрет Хромого

Есть существа, которые глядят На солнце прямо, глаз не закрывая; Другие, только к ночи оживая, От света

Настолько безрассуден мой порыв, Порыв безумца, следовать упорно За той, что впереди летит проворно

Я о моей врагине тщетно жду Известий. Столько для догадок пищи, Но сердце упований пепелище Напоминает.

Я жил, довольный жребием своим, Считая зависть чувством вне закона, И пусть судьба к другому благосклонна

Весь день в слезах; ночь посвящаю плачу; Всем бедным смертным отдыхать в покое, Мне ж суждено терзаться

Года идут. Я все бледнее цветом, Все больше похожу на старика, Но так же к листьям тянется рука, Что

Да, Джери, и ко мне жесток подчас Мой милый враг — и для меня бесспорна Смертельная угроза, и упорно

Земля и небо — в безмятежном сне, И зверь затих, и отдыхает птица, И звездная свершает колесница Объезд

И там, где никогда не тает снег, И там, где жухнет лист, едва родится, И там, где солнечная колесница

Вот и шестнадцатый свершился год, Как я вздыхаю. Жить осталось мало, Но кажется — и дня не миновало С

Увы, любого ждет урочный час, И мы бессильны изменить природу Неумолимой той, кому в угоду Недолго мир

Я после долгих лет бежал из плена Любовного — и, дамы, без конца Рассказывать могу, как беглеца Расстроила

Завидев левый брег в Тирренском море, Где стонут волны неумолчным стоном, Листву, давно мне ставшую законом

Меня страшит немилосердный взгляд, Где, надо мною власть себе присвоив, Живет Амур, — и, как шалун побоев

Я в мыслях там, откуда свет исходит, Земного солнца несказанный свет, Затмившего от взора белый свет

В разлуке ликом ангельским давно ли Меня во сне умела утешать Мадонна? Где былая благодать?

Себе на счастье видел я светило — Одно из двух прекраснейших очей — Недужным и померкшим, без лучей;

Такой небесный дар — столь редкий случай: Здесь добродетелей высоких тьма, Под сенью светлых прядей —

Любимого дыханья благодать Живит пригорки, рощи и поляны, Зефир знакомый, нежный, мой желанный, Возвыситься

Мне шпоры даст — и тут же повод тянет Любовь, неся и отнимая свет, Зовет и, прочь гоня, смеется вслед

Блаженные и радостные травы Ложатся под стопы моей Мадонны, Прельстительным речам внимают склоны, Оберегая

Призыв Амура верно вами понят, — И, слушая любви волшебный глас, Я так пылаю страстью каждый раз, Что

Внезапную ту бледность, что за миг Цветущие ланиты в снег одела, Я уловил, и грудь похолодела, И встречная

И то окно светила моего, Какое солнцу в час полдневный мило, И то, где злой борей свистит уныло Среди

Отправив только что стрелу в полет, Стрелок искусный предсказать берется, Придется в цель она иль не

Бессмысленно теряя дни за днями, Ночами бредя той, кого люблю, Из-за которой столько я терплю, Заворожен

Нет, Орсо, не рекам, бегущим с гор, Не веткам, что густую сень соткали, И не туманам, застелившим дали

Пустился в путь седой как лунь старик Из отчих мест, где годы пролетели; Родные удержать его хотели

О эта обнаженная рука, Увы, ее оденет шелк перчатки! Так эти две руки смелы и хватки, Что сердце в плен

Сон горестный! Ужасное виденье! Безвременно ль родимый свет угас? Ударил ли разлуки страшный час — С

Был македонский вождь непобедим, Но гневу под удар себя подставил: Вотще Лисипп его победы славил И с

При благородстве крови — скромность эта, Блестящий ум — и сердца чистота, При замкнутости внешней — теплота

Амур, вот светоч славы яснолицей, Той, что царит над естеством земным. В нее струится небо, а засим Она

Являл за переправой переправу Мне в этот долгий день среди Арденн Амур, что, окрыляя взятых в плен, Влечет