Стихи зарубежных поэтов
«Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, — Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга!
Священник наш живет умно: Водой не портит он вино И, славя милость бога, Твердит племяннице (ей нет Еще
Лизетта, милостью Эрота Мы все равны перед тобой, Так покоряй же нас без счета Самодержавной красотой.
Откуда вдруг цветы? В чем дело? Рожденья не справляю, нет, — Хотя и вправду пролетело Над головой полсотни лет.
Ночь нависла тяжелою тучей Над столицей веселья и слез; С вечной страстью и с песнью могучей Вы проснулись
С квартиры выгнан, по полям Скитаюсь я, связав пожитки. Присел передохнуть, а сам Смотрю, как ползают улитки.
О скромный, маленький цветок, Твой час последний недалек. Сметет твой тонкий стебелек Мой тяжкий плуг.
Так весело, Отчаянно Шел к виселице он. В последний час В последний пляс Пустился Макферсон.
Побывал я между скал, Славный парень, статный парень, Вилли с братией видал, Славный горский парень.
Ах, тетя, совета прошу я! Пропала, попала я в плен. Обидеть родню не хочу я, Но всех мне милее Тэм Глен.
Три отрывка из поэмы I На этот горный склон крутой Ступала ль ангела нога? И знал ли агнец наш святой
Была бы жалость на земле едва ли, Не доводи мы ближних до сумы. И милосердья люди бы не знали, Будь и
Старинная виньетка Не то шутом, не то царем, В забавно-важной роли, Амур на черепе людском Сидит, как
Не стану спорить, ты умна! Но женщин украшают слезы. Так будь красива и грустна, В пейзаже зыбь воды
Когда, небрежная, выходишь ты под звуки Мелодий, бьющихся о низкий потолок, И вся ты — музыка, и взор
Крылатый серафим, упав с лазури ясной Орлом на грешника, схватил его, кляня, Трясет за волосы и говорит
В груди у всех, кто помнит стыд И человеком зваться может, Живет змея, — и сердце гложет, И «нет» на
Средь шума города всегда передо мной Наш домик беленький с уютной тишиной; Разбитый алебастр Венеры и
Во время бегства от маляра в Соединенные Штаты Мы внезапно заметили, что наш маленький корабль стоит на месте.
Все наши встречи — дружбе не порука, Хотя с тобою были мы близки. Когда в объятьях грели мы друг друга
Акации цвет! Вьются пчелы — нектар добывая, забыли о сотах…
Затерялись в снегах все дороги родного края. Греюсь у очага…
Гор громады вокруг. О весна! Вспоминаю былое, лик луны золотой…
И следа не осталось от сверчков, что кишели в полях совсем недавно…
Летние странствия. Вдруг донесся звон колокольный из храма Дзэнко…
Над осенним жнивьем повсюду, куда ни глянешь, — отсвет заката…
Лишь раз на закате луч пробился сквозь облака в гнездо сорочье…
Под ливнем осенним за цветами пошла она в горы… Этот девичий лик!
Рассеялись ночью сгустившиеся облака. Осенние горы…
Солнцем залита даль. В саду на крутом уступе, как всегда, ни души…
Чуть заметно дрожит ветка сливы в бутонах набухших — взлетела ворона…
Зачем у нас — все твари в услуженье? Зачем нам пищей служат всякий час Стихии, хоть они и чище нас, Просты
О фарисеи, бейте же меня, В лицо мне плюйте, громко проклиная! Я так грешил!.. А умирал, стеная, Он
С углов Земли, хотя она кругла, Трубите, ангелы! Восстань, восстань Из мертвых, душ неисчислимый стан!
Сошлись александрийцы посмотреть на отпрысков прекрасной Клеопатры, на старшего, Цезариона, и на младших
Поэт Ферназ в своей эпической поэме к ответственному приступает месту: поведать предстоит, как Дарий
В малютке комнате пустой, где лишь четыре голых стенки всегда обтянуты ярко-зеленым полотном, прекрасная
Однажды в разговоре с Феокритом обиду изливал Евмений юный: «Уже два года, как пишу стихи, а лишь одна
Царя утешить рад антиохиец юный: «Дозволь мне молвить слово, рожденное надеждой, что македонцы снова
Отчасти чтоб в эпохе той найти какой-то штрих, отчасти для времяпрепровожденья вчерашней ночью я открыл
Волн осенних разбег не увидит — но пусть хоть услышит мой слепой собеседник!..
Вот так и застынь, как стала сейчас — под сенью сливы в алом цвету!
Грущу о былом — в обрамленье ирисов алых журчащий ручей…
Передо мною огромный раскинулся порт, зеленью окаймлен…
Любовью объят, иду напрямик через поле, раздвигая ромашки…
Нагнулся взглянуть на увядший цветок хризантемы — и овод тут как тут!
Облака по весне — будто огромная груда драгоценных камней…
Печеных бататов заказал я на десять сэн — оказалось так много!..
Прошлый год, этот год — будто годы на шест нанизали один к одному…
Скорбеть о весне — о жизни своей быстротечной безнадежно скорбеть…