Стихи Брюсова Валерия

Под зноем дня в пыли заботы На придорожьях суеты, В бессильи тягостной дремоты, Висят священные цветы.

Я только рыцарь и поэт, Потомок северного скальда. А муж твой носит томик Уайльда, Шотландский плед

Своей улыбкой, странно-длительной, Глубокой тенью черных глаз Он часто, юноша пленительный, Обворожает

Я лежал в аромате азалий, Я дремал в музыкальной тиши, И скользнуло дыханье печали, Дуновенье прекрасной души.

Месяца свет электрический В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и вздымается.

Где океан, век за веком стучась о граниты, Тайны свои разглашает в задумчивом гуле, Высится остров, давно

Ища забав, быть может, сатана Является порой у нас в столице: Одет изысканно, цветок в петлице, Рубин

Нас не призвал посланник божий В свой час, как братьев, от сетей, И долго были непохожи Изгибы наших

Что моя жизнь? лишь тоска да забота! С утра до вечера — та же работа! Голод и холод меня стерегут.

Безумец! думал плыть ты по Спокойной влаге, в сладкой дреме, Но, как герой Эдгара По, Закручен в бешеном

Давно, когда модно дышали пачули, И лица солидно склонялись в лансье, Ты ветер широт небывалых почуял

Многое можно прощать, Многое, но ведь не все же! Мы пред врагом отступать Будем постыдно… О, боже!

1 Алую розу люби, цветок Эрицине любезный: Он — на святых алтарях, в косах он радостных дев.

Завечерело озеро, легла благая тишь. Закрыла чашу лилия, поник, уснул камыш. Примолкли утки дикие;

Было? Не знаю. Мальстрёмом крутящим Дни все, что было, сметают на дно. Зельем пьянящим, дышу настоящим

Здесь, в старинной Риге, В тихий день ненастья, Кротко я встречаю Маленькие миги Маленького счастья.

Неверная, обманчивая ясность Искусственного света И музыки изнеженная страстность — Зов без ответа.

(Силлабические стихи.) Вода едва качает Абрисы темных ив; День, убывая, тает; Свет вечерний пуглив.

Связанные взглядом, Над открытой бездной Наклонились мы, Рядом! рядом! рядом! С дрожью бесполезной Пред

Воздух живительный, воздух смолистый Я узнаю. Свет не слепит, упоительный, чистый, Словно в раю.

Все краски радуги — небесные цвета, Все трепеты весны — земная красота, Все чары помыслов — познанье

В лицо мне веет ветер нежащий, На тучах алый блеск погас, И вновь, как в верное прибежище, Вступаю я

(Ропалические стихи XIV в.) Жизнь — игра желаний мимолетных, Есть — пора мечтаний безотчетных, Есть

Да, я безумец! я не спорю! Воспоминанья заглуша, Я жить умею лишь мгновеньем. И, как река стремится к

Две малых вазы из альвастра Прижать к губам и долго ждать В палящей мгле, над близкой бездной, — В них

Есть демоны пыли, Как демоны снега и света. Есть демоны пыли! Их одежда, багряного цвета, Горит огнем.

Муаровые отблески сверкают под лучом. Мы вновь на тихом озере, как прежде, мы вдвоем. Дождь легкий, дождь

Твои мемфисские глаза. Me eum esse Когда во тьме закинут твой, Подобный снам Египта, профиль, — Что мне

Еще раз, может быть, в последний, Дороги выбор мне дарован, На высях жизни, здесь, где воздух Прозрачной

Твои стихи поют, как звучный В лесу стремящийся ручей; С ним незабудки неразлучны И тени зыбкие ветвей.

(Строфы) Закатная алость пылала, Рубиновый вихрь из огня Вращал ярко-красные жала. И пурпурных туч опахала

Звезды тихонько шептались, Звезды смотрели на нас. Милая, верь мне, — в тот час Звезды над нами смеялись.

Avec un peu de soleil et du sable blond J’ai fait de l’or. Fr. Viele Griffin[1] Золото сделал я, золото

Иван-да-марья, Цветок двойной, Тебя, как встарь, я Топчу ногой. Мне неприятен Твой вид в траве: Ряд алых

(Ямбический триметр) Внезапно ночью, близко от полуночи, Когда прозрачный воздух теплый пламенно Далеко

Благоговейно посвящается памяти В. А. Жуковского 1 Угрюм и грозен замок Твид. Он со скалой как будто

В морозном тумане белеет Исакий. На глыбе оснеженной высится Петр. И люди проходят в дневном полумраке

Я первые полеты славил Пропеллером свистящих птиц, Когда, впервые, Райт оставил Железный рельс и бег

Ты приходил ко мне, холодный, С жемчужным инеем в усах. В вечерний час, со смертью сходный, Твой лоб

Как город призрачный в пустыне, У края бездн возник мой сон. Не молкнет молний отсвет синий, Над кручей

Дух знанья жил, скрыт в тайном эликсире, Поя целебно мутный мрак веков. Пусть жизнь была сплошной борьбой

Сумрак за черным окном В полночь тоскливо погас. Думы овеяны сном В этот загадочный час. Странницы жизни

(Газелла) Пылают летом розы, как жгучий костер. Пылает летней ночью жесточе твой взор. Пьянит весенним

Я, еле качая веревки, в синели не различая синих тонов и милой головки летаю в просторе, крылатый как

(Семисложные рифмы) Ты — что загадка, вовек не разгадывающаяся! Ты — что строфа, непокорно не складывающаяся!

На высях дремлет бор сосновый; Глуха холодная волна; Закат загадочно-багровый В воде — горит, как сон лиловый;

Сердце, полное унынием, Обольсти лучом любви, Все пределы и все линии Беспощадно оборви! Пусть во мраке

Первый голос Отзвенели дни зимы, Вновь лазурью дышим мы, Сердцу сердца снова жаль, — Манит сладкий флореаль!

Нас влекут пурпурные ветрила, Нежен вздох павлиньих опахал, Терпкой влагой душно веет с Нила, В жгучей

Что за тени: ты ли, греза? Ты ли, дума о былом? Точно листьями береза Шевельнулась за стеклом.