Стихи Высоцкого Владимира

У неё всё своё — и бельё, и жильё, Ну а я ангажирую угол у тёти. Для неё — всё свободное время моё, На

В томленье одиноком, В тени — не на виду, — Под неусыпным оком Цвела она в саду. Мама — всегда с друзьями

Сначала было Слово печали и тоски, Рождалась в муках творчества планета, Рвались от суши в никуда огромные

Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу — И то, что слышу, и то, что вижу, Пишу в блокнотик впечатлениям вдогонку

Ублажаю ли душу романсом Или грустно пою про тюрьму — Кто-то рядом звучит диссонансом, Только кто — не пойму.

В одной державе с населеньем… (но это, впрочем, всё равно), Других держав с опереженьем, Всё пользовалось

Вот что: Жизнь прекрасна, товарищи, И она удивительна, И она коротка. Это самое-самое главное.

Гром прогремел — золяция идёт, Губернский розыск рассылает телеграммы, Что вся Одесса переполнута з ворами

Как во городе во главном, Как известно — златоглавом, В белокаменных палатах, Знаменитых на весь свет

Запретили все цари всем царевичам Строго-настрого ходить по Гуревичам, К Рабиновичам не сметь, тоже —

Всем делам моим на суше вопреки И назло моим заботам на земле Вы меня возьмите в море, моряки, Я все

Мама Цзедун — большой шалун: Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать. Заметив слабину, меняет враз

Жил-был добрый дурачина-простофиля. Куда только его черти не носили! И однажды, как назло, повезло —

Наш киль скользит по Дону ли, по Шпрее, По Темзе ли, по Сене режет киль… Куда, куда вы, милые евреи

Оплавляются свечи На старинный паркет, И стекает на плечи Серебро с эполет. Как в агонии бродит Молодое

Передо мной любой факир — ну просто карлик, Я их держу заместо мелких фраеров. Возьмите мне один билет

Как ныне сбирается вещий Олег Щита прибивать на ворота, Как вдруг подбегает к нему человек И ну шепелявить чего-то.

В Пекине очень мрачная погода… У нас в Тамбове на заводе перекур — Мы пишем вам с тамбовского завода

Этот шум не начало конца, Не повторная гибель Помпеи — Спор вели три великих глупца: Кто из них, из великих, глупее.

С общей суммой шестьсот пятьдесят килограмм Я недавно вернулся из Штатов, Но проблемы бежали за мной

Стареем, брат, ты говоришь? Вон кончен — он недлинный — Старинный рейс Москва-Париж… Теперь уже — старинный.

Камнем грусть висит на мне, в омут меня тянет. Отчего любое слово больно нынче ранит? Просто где-то рядом

Дела! Меня замучили дела — каждый день, каждый день, каждый день. Дотла Сгорели песни и стихи — дребедень

Запоминайте: Приметы — это суета, Стреляйте в чёрного кота, Но плюнуть трижды никогда Не забывайте!

Пишет мне сестричка, только В буквы слёзы льёт, Пишет, что гуляет Колька — Только дым идёт.

Свечи потушите, вырубите звук, Дайте темноты и тишины глоток, Или отыщите понадёжней сук, Иль поглубже

Что-то ничего не пишется, Что-то ничего не ладится — Жду: а вдруг талант отыщется Или нет — какая разница!

В тайгу! На санях, на развалюхах, В соболях или в треухах И богатый, и солидный, и убогий. Бегут В неизведанные

Заживайте, раны мои, Вам два года с гаком! Колотые, рваные, Дам лизать собакам. Сиротиночка моя, Губки твои алы!

Клубу «ВАМИтяне» Десять лет! Ей-ей, Побывал, как в бане, В этот юбилей.

Не могу ни выпить, ни забыться. Стих пришёл — и замысел высок. Не мешайте, дайте углубиться!

Пенсионер Василий Палыч Кочин (Который все газеты прочитал, Страдал футболом и болезнью почек) О прелестях

«Горю от нетерпения Представить вам явление — Без преувеличения Писательницу-гения: Всё, что напишет, —

По миру люди маленькие носятся, живут себе в рассрочку — Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку.

Реже, меньше ноют раны. Четверть века — срок большой. Но в виски, как в барабаны, Бьется память, рвется

Я скачу, но я скачу иначе, По полям, по лужам, по росе… Говорят: он иноходью скачет. Это значит иначе, чем все.

Когда я отпою и отыграю, Где кончу я, на чём — не угадать. Но лишь одно наверное я знаю: Мне будет не

Я сам с Ростова, я, вообще, подкидыш — Я мог бы быть с каких угодно мест, И если ты, мой Бог, меня не

Хоть бы облачко, хоть бы тучка В этот год на моём горизонте, Но однажды я встретил попутчика — Расскажу

Сон мне снится — вот те на: Гроб среди квартиры, На мои похорона Съехались вампиры. Стали речи говорить

Черны все кошки, если ночь, А я — я чёрен и днём. Такому горю не помочь: Что воду в ступе зря толочь —

Ты, звонарь- пономарь, не кемарь, Звонкий колокол раскочегаривай! Ты очнись, встрепенись, гармонист

Вдох глубокий, руки шире, Не спешите — три-четыре! Бодрость духа, грация и пластика — Общеукрепляющая

Заказана погода нам Удачею самой, Довольно футов нам под киль обещано, И небо поделилось с океаном синевой

Переворот в мозгах из края в край, В пространстве — масса трещин и смещений: В Аду решили черти строить

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам, Отворились курки, как волшебный сезам, Появились стрелки

Скучаю, Ваня, я, кругом Испания, Они пьют горькую, лакают джин, Без разумения и опасения, Они же, Ванечка

Ну чем же мы, солдатики, повинны, Что наши пушки не зачехлены? Пока враги не бросили дубины,- Не обойтись

В голове моей тучи безумных идей — Нет на свете преград для талантов! Я под брюхом привыкших теснить

Вот раньше жизнь — и вверх, и вниз Идёшь без конвоиров, Покуришь «план», пойдёшь на бан И щиплешь пассажиров.