Стихи Иванова Вячеслава

Ветерок дохнет со взморья, Из загорья; Птица райская окликнет Вертоград мой вестью звонкой И душа, как

В румяна ль, мушки и дендизм, В поддевку ль нашего покроя, Певец и сверстник Антиноя, Ты рядишь свой

Своеначальный, жадный ум,- Как пламень, русский ум опасен Так он неудержим, так ясен, Так весел он —

День влажнокудрый досиял, Меж туч огонь вечерний сея. Вкруг помрачался, вкруг зиял Недвижный хаос Колизея.

От братии прилежной Апостола Луки Икону Тайны Нежной Писать — мне испытанье. Перенесу ль мечтанье На

И поэт чему-то учит, Но не мудростью своей: Ею он всего скорей Всех смутит иль всем наскучит.

Гость Севера! Когда твоя дорога Ведет к вратам единственного града, Где блещет храм, чья снежная громада

Здесь тихая душа затаена в дубравах И зыблет колыбель растительного сна, Льнет лаской золота к волне

Волшебник бледный Urbi пел et Orbi*: То — лев крылатый, ангел венетийский, Пел медный гимн.

За мной — вершин лиловый океан; И крест, и дверь — в конце тропы нагорной, Где каменных дубов сомкнутый

Твоя душа глухонемая В дремучие поникла сны, Где бродят, заросли ломая, Желаний темных табуны.

Неутомный голод темный, Горе, сердцу как избыть? Сквозь ресницы ели дремной Светит ласковая нить.

С престола ледяных громад, Родных высот изгнанник вольный, Спрядает светлый водопад В теснинный мрак

Я стою в тени дубов священных, Страж твоих угодий сокровенных, Кормчая серебряных путей! И влачит по

В глухой стене проломанная дверь, И груды развороченных камней, И брошенный на них железный лом, И глубина

В поле гостьей запоздалой, Как Церера, в ризе алой, Ты сбираешь васильки; С их душою одичалой Говоришь

Журчливый садик, и за ним Твои нагие мощи, Рим! В нем лавр, смоковница и розы, И в гроздиях тяжелых лозы.

В тайник богатой тишины От этих кликов и бряцаний, Подруга чистых созерцаний, Сойдем — под своды тишины

Вы, чей резец, палитра, мира, Согласных Муз одна семья, Вы нас уводите из мира В соседство инобытия.

Надмирные струи не гасят смертной жажды, Плеская из бадьи небесных коромысл. Мы знаки видели, всё те

Стих связанный, порывистый и трудный, Как первый взлет дерзающих орлят, Как сердца стук под тяжестию

Пусть говорят: «Святыня — не от Жизни», Блюди елей у брачного чертога! Жених грядет: пожди еще немного

Волшба ли ночи белой приманила Вас маревом в полон полярных див, Два зверя-дива из стовратных Фив?

La Pineta* Покорный день сходил из облаков усталых, И, как сомкнутые покорные уста, Была беззвучна даль

Облаки — парусы Влаги лазоревой — Облаки, облаки По небу плавают. Отсветы долгие Долу колышутся — Влаги

Как Зарница по поднебесью гуляла, Темной ночкой по широкому играла, Ей возговорит на небе черна Хмара

День пурпур царственный дает вершине снежной На миг: да возвестит божественный восход! На миг сзывает

Серебряно-матовым вырезом горы Об-он-пол обстали озеро мрачное… В заповедное, родное, прозрачное Уходят взоры!

Так, вся на полосе подвижной Отпечатлелась жизнь моя Прямой уликой, необлыжной Мной сыгранного жития.

Осень… Чуть солнце над лесом привстанет — Киноварь вспыхнет, зардеет багрец. По ветру гарью сладимой

Звезда зажглась над сизой пеленой Вечерних гор. Стран утренних вершины Встают, в снегах, убелены луной.

Я башню безумную зижду Высоко над мороком жизни. Где трем нам представится вновь, Что в древней светилось

Над малой келией громов раскаты, И молотами ливень бьет по крыше. Вниз выгляни: вспухают выше, выше Из

Млея в сумеречной лени, бледный день Миру томный свет оставил, отнял тень. И зачем-то загорались огоньки

За мглой Авзонии восток небес алей; Янтарный всходит дым над снеговерхой Этной; Снег рдеет и горит, и

Рощи холмов, багрецом испещренные, Синие, хмурые горы вдали… В желтой глуши на шипы изощренные Дикие

Средь гор глухих я встретил пастуха, Трубившего в альпийский длинный рог. Приятно песнь его лилась;

1 Лучами стрел Эрот меня пронзил, Влача на казнь, как связня Севастьяна; И, расточа горючий сноп колчана

Тебе, о тень Случевского, привет! В кругу тобой излюбленных поэтов Я был тебе неведомый поэт, Как звездочка

Покров приподымает Ночь — А волны ропщут, как враги. Но слышу, Бездн Господних дочь, Твои бессмертные шаги!

Кипарисов строй зубчатый — Стражей черных копия. Твердь сечет луны серпчатой Крутокормая ладья.

Что лист упавший — дар червонный; Что взгляд окрест — багряный стих… А над парчою похоронной Так облик

Ты запер меня в подземельный склеп, И в окно предлагаешь вино и хлеб, И смеешься в оконце: «Будь пьян и сыт!

Колобродя по рудам осенним, Краснолистным, темнохвойным пущам. Отзовись зашелестевшим пеням, Оглянись

1 Что порхало, что лучилось — Отзвенело, отлучилось, Отсверкавшей упало рекой… Мотыльком живое отлетело.

Налетной бурей был охвачен И тесный, и беспечный мир: Затмились волны; глянул, мрачен, Утес — и задрожал эфир.

День бледнеет утомленный, И бледнеет робкий вечер: Длится миг смущенной встречи, Длится миг разлуки томной…

Солнце, сияя, теплом излучается: Счастливо сердце, когда расточается. Счастлив, кто так даровит Щедрой

Как, наливаясь, рдяной плод Полдневной кровию смуглеет, Как в брызгах огненных смелеет, Пред близким

Замер синий сад в испуге… Брызнув в небо, змеи-дуги Огневые колесят, Миг — и сумрак оросят: Полночь пламенные