Стихи Федора Сологуба
Словно лепится сурепица, На обрушенный забор, — Жизни сонная безлепица Отуманила мой взор. Словно мальчик
В путь пора — ладья готова. Ляг в неё и почивай. В ней от берега чужого Уплывёшь в родимый край.
Стальная решётка. Здесь — пыль и каменья, Там — сад и пруды, Качается лодка, Доносится пенье, Алеют плоды.
Земной, желанный сердцу рай К тоскующим приник равнинам. В моей земле не умирай, Земной, желанный сердцу рай!
— Вижу, дочь, ты нынче летом От Колена без ума, Но подумай-ка об этом, Что тебе сулит зима.
Не знаешь ты речений скверных, Душою нежною чиста. Отрада искренних и верных — Твои веселые уста.
Я люблю всегда далёкое, Мне желанно невозможное, Призываю я жестокое, Отвергаю непреложное.
Тонкий край свой месяц долу кажет, Серебристо-алый на востоке. Неба сини все еще глубоки, Но уж край
Как ни грозит нам рок суровый, Но снова вспаханы поля И всходы вновь дает земля. Как ни грозит нам рок
Цветными шелками по беглому шелку я вышила милый и сложный узор Карминных, шарлаховых, вишнево-алых
Ты гори, моя свеча, Вся сгорай ты без остатка, — Я тебя гасить не стану. Ты гори, моя свеча, — Свет твои
Как часто хоронят меня! Как часты по мне панихиды! Но нет дня меня в них обиды, Я выше и Ночи, и Дня.
Этот сон-искуситель, Он неправдою мил. Он в мою роковую обитель Через тайные двери вступил, — И никто
Забудь, что счастье ненадежно, Доверься мне, И успокойся безмятежно В блаженном сне. Мгновенья сладкие
Весна сияла ясно, Фиалка расцвела. Филис, легка, прекрасна, Гулять в поля пришла. И думает фиалка: —
Ты не бойся, что темно. Слушай, я тебе открою, — Всё невинно, всё смешно, Всё Божественной игрою Рождено
Никто не убивал, Он тихо умер сам, — Он бледен был и мал, Но рвался к небесам. А небо далеко, И даже
Разбудил меня рано твой голос, о Брама! Я прошла по росистым лугам, Поднялась по ступеням высокого храма
Две пламенные вьюги В безумстве бытия, То были две подруги, Любовь и Смерть моя. Они кружились обе, Огонь
В пути, многократно измеренном И пройденном множество раз, Есть некий таинственный лаз. В пути, многократно
Кто на воле? Кто в плену? Кто своей судьбою правит? Кто чужую волю славит, Цепь куя звено к звену?
Лежу в траве на берегу Ночной реки и слышу плески. Пройдя поля и перелески, Лежу в траве на берегу.
Понимать твою игру, Может быть, и нелегко. Ослабею — и умру, Этот день недалеко. Я умру, — а ты опять
Кто увидит искру? Виден только след. Как ее напишешь? Начерти черту. Пусть она разрежет лунную мечту
Забыв о счастьи, о весельи, Отвергнув равнодушный свет, Один в своей унылой келье Ты, чарователь и поэт.
Ожиданья дни жестоки. Истомилася любовь. На враждующем востоке Льётся братьев наших кровь. И, о мире
Томилось небо так светло, Легко, легко, легко темнея. Звезда зажглась, дрожа и мрея. Томилось небо так
Заряла, озаряла, Свирель взбудившая заря. Желанная зарьяла, Зарёй багряною горя. Довольно алых пыток.
Ветер в трубе Воет о чьей-то судьбе, — Жалобно стонет, Словно кого-то хоронит. «Бедные дети в лесу!
На щеке прекрасной будетлянки Ярки два лиловыя пятна, И на лбу зеленая луна, А в руках прекрасной будетлянки
Уж не тянусь, как прежде, я Нетерпеливыми устами К блестящей чаше бытия С его отравленными снами.
Какой-то хитрый чародей Разъединил моё сознанье С природою моей, — И в этом всё моё страданье.
Увидишь мир многообразный И многоцветный, — и умри. В огнях и в зареве зари Приветствуй мир многообразный
Звенела кованная медь, Мой щит, холодное презренье, И на щит девиз: Терпенье. Звенела кованная медь
Неустанное в работе Сердце бедное моё, — В несмолкающей заботе Ты житьё куешь моё. Воля к жизни, воля
Моя усталость выше гор, Во рву лежит моя любовь, И потускневший ищет взор, Где слёзы катятся и кровь.
О, царица моя! Кто же ты? Где же ты? По каким заповедным иль торным путям Пробираться к тебе?
В иных веках, в иной отчизне, О, если б столько людям я Дал чародейного питья! В иных веках, в иной отчизне
Счастливые годы Промчались давно, — Суровой невзгоды Окрепло вино, Из чаши злорадно Струится оно, Как
Как же богат я слезами! Падают с неба дождем, Тихо струятся ручьями, Бьют и сверкают ключом.
Чем недоступней, тем прекрасней, Чем дальше, тем желанней ты, — И с невозможностью согласней Твои жемчужные мечты.
Дошутился, доигрался, докатился до сугроба, Так в сугробе успокойся, и уж больше не шути. Из сугроба
Вячеславу Иванову В тебе не вижу иноверца. Тебя зову с надеждой Я. Дракон — Моё дневное сердце, Змея
Ангельские лики, Светлое хваленье, Дым благоуханий, — У Творца-Владыки Вечное забвенье Всех земных страданий.
В небо ясное гляжу, И душа моя взволнована, Дивной тайной зачарована. В небо ясное гляжу, — Сам ли звезды
Лизу милый друг спросил: — Лиза, не было ль оплошки? Не сеньор ли проходил По песочной той дорожке?
Помню я полдень блаженный В тихом преддверьи весны, — В сердце моём загорелось Солнце нетленной страны.
Дорогие наряды, Искромётные камни и розы, Но какие суровые взгляды И какие в них злые угрозы!
Твоя душа — немножко проститутка. Ее друзья — убийца и палач, И сутенер, погромщик и силач, И сводня
Полуночная жизнь расцвела. На столе заалели цветы. Я ль виновник твоей красоты, Иль собою ты так весела?