Стихи Константина Бальмонта

Боже, не дай мне людей разлюбить до конца. Вот уже сердце, с мучительной болью, слабее, слабее.

Мы брошены в сказочный мир, Какой-то могучей рукой. На тризну? На битву? На пир? Не знаю Я вечно — другой

Над болотом позабытым брошен мост, За болотом позабытым брызги звезд. Там, за топью, цепенея, спит Лазурь

Под низкою крышкою гроба, Забиты гвоздями, Недвижно лежали мы оба, С враждебными оба чертами.

Скоро на небе Месяц проглянет. Листья застыли. Время уснуть. Ночь пронесется. Утро настанет.

Я знаю ненависть, и, может быть, сильней, Чем может знать ее твоя душа больная, Несправедливая, и полная

От последней улыбки луча На горах засветилася нега, И родились, блестя и журча, Два ключа из нагорного снега.

Если вечер настанет и длинные, длинные Паутинки, летая, блистают по воздуху, Вдруг запросятся слезы из

На дне морском подводные растенья Распространяют бледные листы, И тянутся, растут как привиденья, В безмолвии

Факелы, тлея, чадят, Утомлен наглядевшийся взгляд. Дым из кадильниц излит, Наслажденье, усталое, спит.

Спите, полумертвые увядшие цветы, Так и не узнавшие расцвета красоты, Близ путей заезженных взрощенные.

Снова Тень, и снова Дьявол, снова Тень, и снова боги, Снова тягость перекрестков, и несчетные дороги.

Как угрюмый кошмар исполина, Поглотивши луга и леса, Без конца протянулась равнина, И краями ушла в Небеса.

(славянская сказка) Мать была. Двух дочерей имела, И одна из них была родная, А другая падчерица.

Твой вечер настанет, и вместо всемирности вольного света, За Солнцем погасшим, затеплишь ты в тесном

Горный король на далеком пути — Скучно в чужой стороне. — Деву-красавицу хочет найти. — Ты не вернешься ко мне.

О, человек, спроси зверей, Спроси безжизненные тучи! К пустыням вод беги скорей, Чтоб слышать, как они певучи!

Внемлите, смертные Земли, Я Тот, Кто был, Кто есть, Кто будет, Чьи мысли бездну звезд зажгли, Кто бледной

Ты, конечно, проходил По обширным городам. Много мраков и светил, Много разных чудищ там. Поглядишь и

Явились в мир уже давно, — в начале Наивных и мечтательных времен, Венчанный змей, собака, скорпион

У ног твоих я понял в первый раз, Что красота объятий и лобзаний Не в ласках губ, не в поцелуе глаз

Спавший тридцать лет Илья, Вставший в миг один, Тайновидец бытия, Русский исполин. Гении долгих вещих

Конь Ильи копытом звонким бьет, рождается криница, Ключ лесной освободился из подземного жерла.

Читатель душ людских, скажи нам, что прочел ты? Страницы Юности? Поэмы Красоты? — О, нет, затасканы

Я в глазах у себя затаил Отраженье сокровищ чужих, Красоту позабытых могил, И другим недосказанный стих.

На версты и версты протянулось болото, Поросшее зеленой обманною травой. Каждый миг в нем шепчет, словно

Чайка, серая чайка с печальными криками носится Над холодной пучиной морской. И откуда примчалась?

1 Уходят дни. И вот уж десять лет Прошло с тех пор, как смерть к тебе склонилась. Но смерти для твоих

«Люби!» — поют шуршащие березы, Когда на них сережки расцвели. «Люби!» — поёт сирень в цветной пыли. «Люби!

Фея в печку поглядела. Пламя искрилось и рдело. Уголёчки от осины Были ярки как рубины. И сказала Фея

Небосвод сегодня новый, Свежий, светлый, бирюзовый, За ночь мылся он дождем, У зари он занял, рано, И

Тонкий, узкий, длинный ход В глубь земли мечту ведет. Только спустишься туда, Встретишь замки изо льда.

Она пришла ко мне, молчащая, как ночь, Глядящая, как ночь, фиалками-очами, Где росы кроткие звездилися

Звучало море в грани берегов. Когда все вещи мира были юны, Слагались многопевные буруны, В них был и

Нет. Уходи скорей. К восторгам не зови. Любить? — Любя, убить — вот красота любви. Я только миг люблю

Одуванчик Желтым был, Сделался седым. Жар огня меня слепил, Но над ним был дым. Листья были изумруд

Мышка спичками играла, Загорелся кошкин дом Нет, давай начну сначала, Мышка спичками играла, Перед Васькой

Сорвавшись в горную ложбину, Лежу на каменистом дне. Молчу. Гляжу на небо. Стыну. И синий выем виден мне.

Тропический цветок, багряно-пышный арум! Твои цветы грозят ликующим пожаром. Твои листы горят, нельзя

Мне хочется безгласной тишины, Безмолвия, безветрия, бесстрастья. Я знаю, быстрым сном проходит счастье

Розе дремлется, не спится, Серебрится в ней роса, С Неба дальнего струится Первых блесков полоса.

Я сидел с тобою рядом, Ты была вся в белом. Я тебя касался взглядом, Жадным, но несмелым. Я хотел в твой

День меняется на вечер, коротается, Солнце красное на Запад содвигается Лес зеленый на пределах стал

Вот и белые березы, Развернув свои листы, Под дождем роняют слезы Освеженной красоты. Дождь идет, а Солнце

Храня влюбленную истому, Я цепенею и гляжу. От одного цветка к другому В саду перехожу. Воздушно ландыши

Мы Славяне — дети Волха, а отец его — Словен, Мы всегда как будто те же, но познали смысл измен.

Безмолвствуют высоты, Застыли берега. В безмерности дремоты Нагорные снега. Здесь были океаны, Но где

Голубой, зеленый, желтый, ярко-красный, Степени различной светлой теплоты. Незабудка, стебель, лютик

1 Я помню ясно. Все. Была весна. Я болен, беден, жалок, я не понят. Но разве не весной мечты хоронят?

Мы спешим, мы плывем На могучей волне, Незнакомы со сном, Но всегда в полусне. Слезы жен и детей Не заметит