Стихи Максимилиана Волошина
По ночам, когда в тумане Звезды в небе время ткут, Я ловлю разрывы ткани В вечном кружеве минут.
Я шел сквозь ночь. И бледной смерти пламя Лизнуло мне лицо и скрылось без следа… Лишь вечность зыблется
В янтарном забытье полуденных минут С тобою схожие проходят мимо жены, В душе взволнованной торжественно
Я ждал страданья столько лет Всей цельностью несознанного счастья. И боль пришла, как тихий синий свет
Быть черною землей. Раскрыв покорно грудь, Ослепнуть в пламени сверкающего ока И чувствовать, как плуг
Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель… По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре.
Бог наш есть огнь поядающий. Твари Явлен был свет на реке на Ховаре. В буре клубящейся двигался он —
Земля дрожит раскатом поездов, Кипят моря под носом пароходов; На запад, на восток, на север и на юг
Когда Буонаротти вошел в Сикстинскую капеллу, Он насторожился, Как бы прислушиваясь, Потом измерил взглядом
Андрею Белому Ты держишь мир в простертой длани, И ныне сроки истекли… В начальный год Великой Брани
Хвостатый гений, в плен он взял И подчинил себе природу: Успеху властному в угоду, Двумя хвостами он
Отроком строгим бродил я По терпким долинам Киммерии печальной, И дух мой незрячий Томился Тоскою древней земли.
Я, полуднем объятый, Точно терпким вином, Пахну солнцем и мятой, И звериным руном; Плоть моя осмуглела
Как мне близок и понятен Этот мир — зеленый, синий, Мир живых прозрачных пятен И упругих, гибких линий.
Суздаль да Москва не для тебя ли По уделам землю собирали Да тугую золотом суму? В рундуках приданое
Дети солнечно-рыжего меда И коричнево-красной земли — Мы сквозь плоть в темноте проросли, И огню наша
Преградой волнам и ветрам Стена размытого вулкана, Как воздымающийся храм, Встает из сизого тумана.
О, эти города, напитанные ядом гнилого золота! О, каменные вопли, взлеты и жесты дыма, И купола, и башни
А. А. Новинскому Полночные вздулись воды, И ярость взметенных толп Шатает имперский столп И древние рушит своды.
Нет у меня ничего, Кроме трех золотых листьев и посоха Из ясеня, Да немного земли на подошвах ног, Да
Памяти В.И. Сурикова 1 Прежде нежели родиться — было Во граде солнечном, В Небесном Иерусалиме: Видел
(1918) Сей древний град — богоспасаем (Ему же имя «Богом дан») — В те дни был социальным раем.
Мир закутан плотно В сизый саван свой — В тонкие полотна Влаги дождевой. В тайниках сознанья Травки проросли.
1 В мирах любви неверные кометы, Сквозь горних сфер мерцающий стожар — Клубы огня, мятущийся пожар, Вселенских
Если сердце горит и трепещет, Если древняя чаша полна… — Горе! Горе тому, кто расплещет Эту чашу, не
В эту ночь я буду лампадой В нежных твоих руках… Не разбей, не дыши, не падай На каменных ступенях.
Мы дни на дни покорно нижем. Даль не светла и не темна. Над замирающим Парижем Плывет весна… и не весна.
Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом раскрыт навстречу всех дорог. В прохладных кельях, беленных известкой
Все пути в город ведут… Там Из тумана и дыма, Громоздя над ярусом ярус, Точно со дна сновидений, Город встает.
И когда приблизился праздник Пасхи, В первый день опресноков в час вечерний Он возлег за трапезу — с
Не ты ли В минуту тоски Швырнул на землю Весы и меч И дал безумным Свободу весить Добро и зло?
Гражданин теперь не знает Ни заботы, ни труда… Хлопотливо не свивает _Долговечного_ гнезда… Долгу ночь
А. Н. Ивановой Весь день звучали сверху струны И гуды стерегущих птиц. А после ночь писала руны, И взмахи
Серый шифер. Белый тополь. Пламенеющий залив. В серебристой мгле олив Усеченный холм — Акрополь.
Я вся — тона жемчужной акварели, Я бледный стебель ландыша лесного, Я легкость стройная обвисшей мягкой
1 В мирах любви неверные кометы, Сквозь горних сфер мерцающий стожар — Клубы огня, мятущийся пожар, Вселенских
И будут огоньками роз Цвести шиповники, алея, И под ногами млеть откос Лиловым запахом шалфея, А в глубине
В мутном свете увялых Электрических фонарей На узлах, тюках, одеялах Средь корзин, сундуков, ларей, На
Осень… осень… Весь Париж, Очертанья сизых крыш Скрылись в дымчатой вуали, Расплылись в жемчужной дали.
Над головою поднимая Стопы цветов, с горы идет… Пришла и смотрит… Кто ты? — Майя. Благословляю твой приход.
Возьми весло, ладью отчаль, И пусть в ладье вас будет двое. Ах, безысходность и печаль Сопровождают все земное.
Е. С. Кругликовой Из страны, где солнца свет Льется с неба жгуч и ярок, Я привез себе в подарок Пару
Большие дороги лучатся крестами В бесконечность между лесами. Большие дороги лучатся крестами длинными
Во имя грозного закона Братоубийственной войны И воспаленны, и красны Пылают гневные знамена.
О, вечера, распятые на склонах небосклона, Над алым зеркалом дымящихся болот… Их язв страстная кровь
Выйди на кровлю. Склонись на четыре Стороны света, простерши ладонь… Солнце… Вода… Облака… Огонь…- Все
Пройдёмте по миру, как дети, Полюбим шуршанье осок, И терпкость прошедших столетий, И едкого знания сок.
Огромный лоб, клейменный шрамом, Безбровый взгляд зеленых глаз, — В часы тоски подобных ямам, И хмельных
Любовь твоя жаждет так много, Рыдая, прося, упрекая… Люби его молча и строго, Люби его, медленно тая.
В напрасных поисках за ней Я исследил земные тропы От Гималайских ступеней До древних пристаней Европы.