Стихи Роберта Бернса
Устал в полете конь Пегас, Скакун крылатый Феба, И должен был на краткий час Сойти на землю с неба.
Раз — овсянка, Два — овсянка И овсянка в третий раз. А на лишнюю овсянку Где мне взять крупы для вас?
Вот старый Роб Моррис. А кто он таков? Король за столом, старшина стариков. Он славится стадом коров
Клади земли тончайший слой На это сердце робкое, Но башню целую построй Над черепной коробкою!
Лэрд Драм жену себе стал искать, Когда занимался день, И девой прекрасной пленился он, А дева жала ячмень.
Родные тело в храм внесли И гулко отзвонили, К другому храму подошли И мессу отслужили. Вот в третьем
«Поуже стели себе ложе И спать приучайся одна: Я еду — мне за морем, Энни, Невеста с приданым нужна
Король с дворянами сидел За пиршеством хмельным, Ион велел, чтоб дочь его Прислуживала им. То в погреб
Джон Андерсон, мой старый друг, Подумай-ка, давно ль Густой, крутой твой локон Был черен, точно смоль.
О, будь у скоттов каждый клан Таким, как Джинни Скотт, — Мы покорили б англичан, А не наоборот.
Господь во всем, конечно, прав. Но кажется непостижимым, Зачем он создал прочный шкаф С таким убогим
Дункан Грэй давно влюблен, И в ночь под рождество К нам свататься приехал он… Вот это сватовство!
О как ты прозрачен, извилистый Девон, Кусты осеняют цветущий твой дол. Но лучший из лучших цветов твоих, Девон.
1 Вернулся мельник вечерком На мельницу домой И видит: конь под чепраком Гуляет вороной. — Хозяйка, кто
Где-то в пещере, в прибрежном краю, Горе свое от людей утаю. Там я обдумаю Злую судьбу мою, Злую, угрюмую
Был честный фермер мой отец. Он не имел достатка, Но от наследников своих Он требовал порядка.
Весной ко мне сватался парень один. Твердил он: — Безмерно люблю, мол. — А я говорю: — Ненавижу мужчин!
Полночный час угрюм и тих. Лишь гром гремит порой, Я у дверей стою твоих. Лорд Грегори, открой.
В милом знойном Сенегале В плен враги меня забрали И отправили сюда — за море синее. И тоскую я вдали
I Напоминает он лицом Ту вывеску, что над крыльцом Гремит, блестит, Лаская слух и взор, И говорит: «Здесь
Тебе мы кланяемся низко, В последний раз сказав: «Аминь!» Грешил ты редко по-английски. Пусть бог простит
В Карлайл поехал старый Грэйм, Его там Роберт Бьюик ждал, Они вина хватили всласть, И хмель обоих разобрал.
В эту пятницу утром Неслись мы вперед, Оставляя маяк вдалеке. Видим: следом за нами Русалка плывет С
Жила старуха в Ашерс Велл, Жила и не грустила, Пока в далекие края Детей не отпустила. Она ждала от них
Разносчик стучит неучтиво, Вопит он и входит в раж: «Хозяйка, не пить тебе пива, Коль деньги мои не отдашь!
У женщин нрав порой лукав И прихотлив и прочее, — Но тот, в ком есть отвага, честь, Их верный раб и прочее.
Мой Джоки — славный молодец. Никто в окрестности у нас Так не зовет рожком овец, Так не ведет девчонку в пляс.
О памятнике, воздвигнутом Бернсом на могиле поэта Роберта Фергюссона Ни урны, ни торжественного слова
Когда оденет Май в цветы Деревья, травы и кусты, Найдешь в саду до темноты Садовника с лопатой.
Где в память Койла-короля Зовется исстари земля, В безоблачный июньский день, Когда собакам лаять лень
Сердца быстрое биенье Мерит каждое мгновенье. Так на кузнице в селенье Молоточками куют, В наковальню
Когда деревья обнажил Своим дыханьем север, Осенним вечером бродил Я над рекою Эйр. Мне где-то встретился
Всю землю тьмой заволокло. Но и без солнца нам светло. Пивная кружка нам — луна, А солнце — чарочка вина.
Лучший парень наших лет, Славный парень, Статный парень, На плече он носит плед, Славный горский парень.
Брела я вечером пешком И повстречалась с пареньком. Меня укутал он платком, Назвал своею милой.
Ты не там спала, где надо, Ты спала не там. Ты постель свою делила С кем-то пополам. С лица румянец твой
Пусть по приказу сатаны Покойника назначат В аду хранителем казны, — Он ловко деньги прячет.
Посланье Джонни Коуп шлет, Он Чарли встретиться зовет: Мол, драться, если ты не трус, Научу тебя завтра утром!
Над колыбелькою склонясь, Земная женщина поет: «Не знаю я, кто твой отец, В какой сторонке он живет…»
— О, где ты был, мой старый друг, Семь долгих, долгих лет? — Я вновь с тобой, моя любовь, И помню твой обет.
Забрел к нам однажды один весельчак, Угодничать стал он и этак и так: «Хозяйка, я — нищий, я — старый дурак!
У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть, А другие могут есть, да сидят без хлеба.
Мельник, пыльный мельник Мелет нашу рожь. Он истратил шиллинг, Заработал грош. Пыльный, пыльный он насквозь
Немало льву вражда ударов нанесла, Но сохрани нас бог от ярости осла!
Со скрипкой черт пустился в пляс И в ад умчал акцизного, И все кричали: — В добрый час! Он не вернется сызнова!
Когда был месяцев семи Год восемьдесят пятый И ливни спорили с людьми За урожай несжатый, — В то время
Жили два брата. Вместе росли, Вместе учились в школе. Один другому однажды сказал: — Давай поборемся, что ли?
Где-то девушка жила. Что за девушка была! И любила парня славного она. Но расстаться им пришлось И любить
Есть дерево в Париже, брат. Под сень его густую Друзья отечества спешат, Победу торжествуя.
О скромный, маленький цветок, Твой час последний недалек. Сметет твой тонкий стебелек Мой тяжкий плуг.