Стихи Роберта Бернса
О лицемерье, служишь ты молебны Над прахом всех загубленных тобой. Но разве нужен небу гимн хвалебный
Недаром, видимо, господь Когда-то посулил: Не только души, но и плоть Восстанет из могил. А то б вовеки
… — Нет ни души живой вокруг, А на дворе темно. Нельзя ль к тебе, мой милый друг, Пролезть через окно?
«Вы все, чей шелком шит подол, А косы — льна светлей, Не смейте бегать в Картерхолл — Там молодой Тэмлейн.
— Куда торопишься чуть свет — Направо или прямо? — Она надменно мне в ответ: — Куда послала мама!
Ты знаешь, что Мэгги намедни нашла? Ты знаешь, что Мэгги намедни нашла? Нашла жениха, дурака и бездельника
Поедешь ли в Индию, Мэри, Покинув родимый кров? Поедешь ли в Индию, Мэри, По гребням гремящих валов?
Что видят люди в городке, Закутанном в закатный свет? Сияет солнце в городке Для той, кому соперниц нет.
Случилось это в Мартынов день, Когда замело пути; Сказал своим людям Кровавый Кар: «Нам надо приют найти».
Четыре и двадцать горцев из Кери Примчались верхом, осадили замок, Чтоб Эппи Морри украсть, потому что
«Коня ячменем накормите И жареным мясом — слугу, Сегодня к воротам любимой Подъеду я, если смогу».
Лорд Томас с Прекрасной Эннет В холмы пошли гулять. И день прошел, и ночь пришла, И вздумал он сказать
Отец мне на хозяйство дал Лишь одного коня; Я беден был, но сметкой бог Не обделил меня: К чему пустые
Чего ты краснеешь, встречаясь со мной? Я знаю: ты глуп и рогат. Но в этих достоинствах кто-то иной, А
Не хвастайся, дряхлый рассудок людской. Безумству — любовь и почет. Сулишь ты, рассудок, уют и покой.
Вы, верные трону, безропотный скот, Пируйте, орите всю ночь напролет. Позор ваш — надежный от зависти щит.
Что делать девчонке? Как быть мне, девчонке? Как жить мне, девчонке, с моим муженьком? За шиллинги, пенни
В полях, под снегом и дождем, Мой милый друг, Мой бедный друг, Тебя укрыл бы я плащом От зимних вьюг
Родился и рос в Шотландии он, И звали люди его — Хайнд Хорн. Он написал королю: «Господин! Я полюбил
Прощусь, Элиза, я с тобой Для дальних, чуждых стран. Мою судьбу с твоей судьбой Разделит океан.
Перевод Самуила Маршака Трех королей разгневал он, И было решено, Что навсегда погибнет Джон Ячменное Зерно.
За полем ржи кустарник рос. И почки нераскрытых роз Клонились, влажные от слез, Росистым ранним утром.
Дочурка, пусть со мной беда Случится, ежели когда Я покраснею от стыда, Боясь упрека Или неправого суда
Мой друг — лукавый, ловкий вор, Не воровал ты до сих пор. Зато сердца твой быстрый взор Умеет красть.
Навек простись, Шотландский край, С твоею древней славой. Названье самое, прощай, Отчизны величавой!
Они решили за вином Пойти к реке, сразиться. Они друг другу поклялись, Что будут честно биться.
Мой милый муж построил дом И весь его увил вьюнком, И краше не было в стране, Чем дом, что он построил мне.
Дева Изабелл в дому за шитьём сидит, Весеннею майской порою. В дальней чаще Страж Лесной в звонкий рог трубит.
Был гробовой полночный час, И Вильям крепко спал. Вдруг девы Маргариты дух В изножье ложа встал.
Пришел портной «латаем-шьем!» Бедовый мужичонка! Блох напустил на целый дом — Вот так раз! Ну вот так раз!
Нет, у него не лживый взгляд, Его глаза не лгут. Они правдиво говорят, Что их владелец — плут.
Прошел Джон Бушби честный путь. Он жил с моралью в дружбе… Попробуй, дьявол, обмануть Такого Джона Бушби!
Прощай, синева, и листва, и трава, И солнце над краем земли, И милые дружбы, и узы родства.
Ты меня оставил, Джеми, Ты меня оставил, Навсегда оставил, Джеми, Навсегда оставил. Ты шутил со мною
Любовь и бедность навсегда Меня поймали в сети. Но мне и бедность не беда, Не будь любви на свете.
Умолк тяжелый гром войны, И мир сияет снова. Поля и села сожжены, И дети ищут крова. Я шел домой, в свой
Он меня поцеловал И ушел по склонам гор. На уступы серых скал Все гляжу я с этих пор. Пощади его в пути
Перевод Самуила Маршака О ты, не знающий преград! Ты шлешь своих любезных чад — В рай одного, а десять
Когда в цветы румяный май Оденет наш зеленый край, Я выйду словно невзначай К тебе, мой милый Дэви.
С приветом я к вам посылаю Пегаса — конька своего. Спросите, чего я желаю, И я вам скажу: ничего!
I Пусть ветер, воя, точно зверь, Завалит снегом нашу дверь, — Я, сидя перед печью, Примусь, чтоб время
Пишу стихами или прозой, А по щекам струятся слезы. Судьбы исполнились угрозы: Погас мой свет.
В день жатвы это произошло, Когда мечут в лугах стога, В Английских землях Дуглас решил Поохотиться на врага.
Полковнику юному Джонстон сказал, Вино попивая хмельное: «Когда б на моей ты женился сестре, Твою бы
Когда ее скончалась мать, Отец женился нa дрянной, На худшей женщине из всех, Пришедших в этот мир земной.
О, горе! Как берега круты! О, горе! Сильна и темна река! О, горе, горе, у самой воды Шла я с любимым
Жил когда-то в Эбердине Человек, не хуже всех, Был не стар, умен отменно, Да страшон, как смертный грех.
Ты обозвал меня совой, Но сам себя обидел: Во мне ты только образ свой, Как в зеркале, увидел.
Рыдайте, добрые мужья, На этой скорбной тризне. Сосед покойный, слышал я, Вам помогал при жизни.
У него — герцогиня знакомая, Пообедал он с графом на днях. Но осталось собой насекомое, Побывав в королевских кудрях.