Танка Сайгё
Осенью поздней Ни один не сравнится цветок С белою хризантемой. Ты ей место свое уступи, Сторонись ее
Росы не пролив, Ветку цветущую хаги Тихонько сорву. Вместе с лунным сияньем, С пеньем цикады.
Твой голос, кукушка, Так много сказавший мне В ночную пору, — Смогу ли когда-нибудь Его позабыть я?
В «Старом селенье» Куда он дошел, чернобыльник? До самого дома? Но гуще всего разросся В давно одичалом саду.
Гляжу без конца, Но это не может быть правдой, Не верю глазам. Для ночи, для нашего мира Слишком ярко
Думай лишь об одном! Когда все цветы осыплются, А ты под сенью ветвей Будешь жить одиноко, В чем сердце
«Светло — спокойно Я б умереть хотел!» — Мелькнуло в мыслях, И тотчас сердце мое Откликнулось эхом: «Да!»
Когда глубоко уйду В печальные воспоминанья, Еще прибавит тоски Этот уныло гудящий Колокол на закате.
Летней порою Луну пятнадцатой ночи Здесь не увидишь. Гонят гнуса дымом костра От хижины, вросшей в землю.
На летнем лугу, Раздвигая густые травы, Блуждает олень, И беззвучно, безмолвно Сыплются капли росы.
Но вот что страшней всего: Вырвут язык из гортани… Какая лютая казнь! О самом своем сокровенном Хотеть
Родится в душе Ни с чем не сравнимое чувство. Осенняя ночь. На скале, озаренной луной, Стонущий крик оленя.
Припомню ли, сколько лет Я ждал вас, я с вами прощался, Горные вишни в цвету. Сердце свое вконец Я истомил весною.
Скажите, зачем Так себя истомил я Сердечной тоской? Не от моих ли жалоб Осень все больше темнеет?
Так адский страж приводит грешника к вратам исподней. И пока их не отворят, демон, отложив в сторону
Разве подумать я мог, Что вновь через эти горы Пойду на старости лет? Вершины жизни моей — Сая-но Накаяма.
Словно строки письма Начертаны черной тушью На вороновом крыле… Гуси, перекликаясь, летят Во мраке вечернего неба.
Всю траву на поле, Скрученную летним зноем, Затенила туча. Вдруг прохладой набежал На вечернем небе ливень.
Единое тело На много частей изломает. Развеет ветер… В аду костром пламенеть — Увы! Печальная участь!
И вот из зияющего жерла раскрытых адских ворот вырвется вихрь свирепого огня и настигнет грещника, с
«Осень настала!» — Даже небо при этих словах Так необычно… Уже чеканит лучи Едва народившийся месяц…
Лениво, бездумно Ты призывал имя Будды, Но эта заслуга Спасет тебя от страданий На самом дне преисподней.
На закате солнца Колокол громко загудел, Но в горном храме Все еще хором читают книгу… Как прекрасны
Но если сон Мы верим, что только сон Жизнь наяву, Тогда и любовные встречи, Как все на свете, напрасны.
Она не пришла, А уж в голосе ветра Слышится ночь. Как грустно вторят ему Крики пролетных гусей!
Осень уже прошла, — Знает по всем приметам Лесоруб в горах. Мне б его беспечное сердце В этот вечер угрюмый!
Рассеялся мрак. На небосводе сердца Воссияла луна. К западным склонам гор Она все ближе, ближе…
Весна уходит… Не может удержать ее Вечерний сумрак. Не оттого ли он сейчас Прекрасней утренней зари?
На ранней заре, Лишь ветер с вершиною разлучил Гряду облаков, Через гору переметнулись Крики первых прилетных гусей.
Бамбукового конька, Палочку оседлать бы Я и теперь готов, Только придут на память Детские игры мои.
В тихой заводи К берегу когда-то прибилось Утоплое дерево, Но стало плавучим мостом… Долгих дождей пора.
Капли так тяжелы! Гвоздики в моем саду, Каково им теперь? До чего яростный вид У вечернего ливня!
Если этой весной, Грубый плетень задевая, Кто-то придет сюда Дышать ароматом сливы, Он станет другом моим!
Дорогу переменю, Что прошлой весной пометил В глубинах гор Ёсино! С неведомой мне стороны Взгляну на
Когда слагали стихи на тему картины на ширмах, я написал о тех людях, что лишь издали смотрят, как сановники
Словно приписка В самом конце посланья — Несколько знаков… Отбились в пути от своих Перелетные гуси.
Волны молчали, Буйство ветра смирял Государь Сиракава, Но и в его времена Вишен цветы осыпались…
Ну что ж! Хорошо! О мире другом, не нашем, Вспомню опять, Взгляну на опавший цвет, Не опасаясь ветра.
Отправляясь паломником в дальние края, я сказал людям, огорченным разлукой со мной: Обещаю, друзья!
Пришлось разлучиться нам, Но образ ее нигде, никогда Я позабыть не смогу. Она оставила мне луну Стражем
Слишком долго глядел! К вишневым цветам незаметно Я прилепился душой. Облетели… Осталась одна Печаль
Судишь других: То хорошо, это худо… Вспомни меж тем, Много ли в нашем мире Знаешь ты о самом себе?
Первых побегов Свежей весенней травы Ждет не дождется… На омертвелом лугу Фазан жалобно стонет.
Ах, если бы в нашем мире Не пряталась в тучи луна, Не облетали вишни! Тогда б я спокойно жил, Без этой
Весенний ветер Развеял вишневый цвет Лишь в сновиденье. Очнулся, но сердце мое Тревога еще волнует…
Гляжу на цветы. Нет, они не причастны. Я их не виню! Но глубоко в сердце моем Таится тревожная боль.
Если и в этих местах Дольше жить мне прискучит, Вновь потянет блуждать, Тогда какой одинокой Останется
Вечер настал. Там, где на мелком бамбуке Жемчуг росы, В тишине зазвучала Первая песня сверчка.
Когда лепестки засыплют Меня под вишневым деревом, Тогда всю ночь до рассвета Я буду о вас тревожиться
Спутники вихря, Верно, с горной вершины Сыплются листья? Окрашены в пестрый узор Водопада белые нити.