Омар Хайям — Стихи, рубаи о любви

Чье сердце не горит любовью страстной к милой, — Без утешения влачит свой век унылый. Дни, проведенные

Страсть к тебе порвала одеяние роз, В аромате твоем есть дыхание роз. Ты нежна, блестки пота на шелковой

Нет голов, где не зрела бы тайна своя, Сердце чувством живет, ничего не тая. По дороге своей идет каждое

Нет надежд у меня на свиданье с тобой, Нет терпенья на миг — что поделать с собой! В сердце мужества

Вовлечь бы в тайный заговор Любовь! Обнять весь мир, поднять к тебе Любовь, Чтоб с высоты упавшей, мир

Любовь — несчастье, но… Здесь рок явил участье. Грешно винить меня, коль рок наслал ненастье.

Из края в край мы держим к смерти путь; Из края смерти нам не повернуть. Смотри же, в здешнем караван-сарае

Среди гурий прекрасных я пьян и влюблен И вину отдаю благодарный поклон. От оков бытия я сегодня свободен

Утром роза раскрыла под ветром бутон, И запел соловей, в ее прелесть влюблен. Сядь в тени. Этим розам

Сказать два слова повели, И сокровенной тайне ты внемли: Тебя любя — сойду в сырую землю, Тебя любя —

Я к неверной хотел бы душой охладеть, Новой страсти поволить собой овладеть. Я хотел бы, но слёзы глаза

В сад я в горести вышел и утру не рад, Розе пел соловей на таинственный лад: «Покажись из бутона, возрадуйся

Когда к жизни Любовь меня в мир призвала, Мне уроки любви она сразу дала, Ключ волшебный сковала из сердца

Мир любви обрести без терзаний нельзя, Путь любви отвести по желанью нельзя. И пока от страданья не станешь

Влюбленный! В горестях любви На помощь Небо не зови! Оно, поверь моим словам, В любви бессильней, чем ты сам.

Любовь вначале — ласкова всегда. В воспоминаньях — ласкова всегда. А любишь — боль! И с жадностью друг

О, если б, захватив с собой стихов диван Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман, Мне провести с тобой

Дай кувшин вина и чашу, о, любимая моя, Сядем на лугу с тобою и на берегу ручья! Небо множество красавиц

Страсть к неверной сразила меня как чума. Не по мне моя милая сходит с ума! Кто же нас, мое сердце, от

Я пред тобою лишь не потаюсь. Своей великой тайной поделюсь: Любя тебя я в прах сойду могильный И для

Плачут очи мои из-за цепи разлук, Плачет сердце мое от сомнений и мук. Плачу жалобно я и пишу эти строки

Кто рожден в красоте счастья лик созерцать, Тому мир будет множеством граней мерцать — Украшает шитьем

Лучше локон любимой, лаская, схватить, Лучше с нею вино искрометное пить, До того, как судьба тебя схватит

Вы в дороге любви не гоните коня — Вы падете без сил к окончанию дня. Не кляните того, кто измучен любовью,-

Любя тебя, сношу я все упрёки И вечной верности не зря даю зароки. Коль вечно буду жить, готов до дня

Наш мир — аллея молодая роз, Хор соловьев, прозрачный рой стрекоз. А осенью? Безмолвие и звезды, И мрак

Упреков не боюсь, не опустел карман, Но все же прочь вино и в сторону стакан. Я пил всегда вино — искал

Что от страсти к тебе я, страдая, вкусил? Днем и ночью я боль и несчастье сносил, Мое сердце в крови

Увы, не много дней нам здесь побыть дано, Прожить их без любви и без вина — грешно. Не стоит размышлять

Ветром в кудри ее залететь нелегко, И страданий в любви не иметь нелегко. Говорят, что глазам ее лик

Златом можно красавиц любых покорить, Чтоб плоды этих встреч и сорвать, и вкусить. А нарцисс-венценосец

Красой затмила ты Китая дочерей, Жасмина нежного твое лицо нежней, Вчера взглянула ты на шаха Вавилона

Горе сердцу, которое льда холодней, Не пылает любовью, не знает о ней. А для сердца влюбленного — день

Не горюй, что забудется имя твое. Пусть тебя утешает хмельное питье. До того как суставы твои распадутся

Не дрогнут ветки… ночь… я одинок… Во тьме роняет роза лепесток. Так — ты ушла! И горьких опьянений Летучий

Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет, Злом опутанный, вырвись их этих тенет. Пей вино и расчесывай локоны

Роза молвила: «Ох, мой сегодняшний вид О безумстве, по сути, моем говорит. Почему выхожу я в крови из бутона?

Раскаянья обеты забыли мы теперь И наглухо закрыли для доброй славы дверь. Мы вне себя; за это ты нас

Я любимую радостно вновь обниму И из памяти зло моих дней изыму. Хотя пьяный словам мудрецов не внимает

Ты, чей облик свежее пшеничных полей, Ты михраба из райского храма милей! Тебя мать при рожденье омыла

Сядь, отрок! Не дразни меня красой своей! Мне пожирать тебя огнем своих очей Ты запрещаешь… Ах, я словно

Волшебства о любви болтовня лишена, Как остывшие угли — огня лишена. А любовь настоящая жарко пылает

Может быть обратиться с любовью к другой? Но могу ли другую назвать дорогой, Если даже взглянуть не могу

Кто розу нежную любви привил К порезам сердца, — не напрасно жил! И тот, кто сердцем чутко слушал бога

День завтрашний — увы! — сокрыт от наших глаз! Спеши использовать летящий в бездну час. Пей, луноликая!

Вновь на старости лет я у страсти в плену. Разве иначе я пристрастился б к вину? Все обеты нарушил возлюбленной

С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал, В сад любви удались и наполни бокал, Пока рок неминуемый

Осветил мою душу подруги приход, Улыбнулось мне счастье меж многих невзгод. Пусть померкнет луна.

Зелень, розы, вино мне судьбою даны, Нет, однако, тебя в этом блеске весны! Без тебя мне ни в чем не

Кумир мой, вылепил тебя таким гончар, Что пред тобой луна стыдится своих чар. Другие к празднику себя