На жизнь Мадонны Лауры — Франческо Петрарка

Перед чертами добрыми в долгу, Я верил столько раз, что я сумею Смиреньем, речью трепетной моею Дать

Юпитер разъяренно, Цезарь властно Разили ненавистные мишени; Но вот Мольба упала на колени, — И злость

В мех скряга Вавилон так вбил громаду Зол, мерзких преступлений и порока, Что лопнул он; богов стал чтить

Та, чьей улыбкой жизнь моя светла, Предстала мне, сидящему в соборе Влюбленных дум, с самим собой в раздоре

Едва допущен в сердце пылким зреньем Прекрасный образ, вечный победитель, Сил жизненных растерянный блюститель

Меж созданных великим Поликлетом И гениями всех минувших лет — Меж лиц прекрасных не было и нет Сравнимых

Огню огонь предела не положит, Не сякнут от дождя глубины вод, Но сходным сходное всегда живет, И чуждым

Чем ближе мой последний, смертный час, Несчастий человеческих граница, Тем легче, тем быстрее время мчится

Когда в ее обличии проходит Сама Любовь меж сверстниц молодых, Растет мой жар, — чем ярче жен других

Всегда желал я жить в уединенье (Леса, долины, реки это знают), Умов, что к небу путь загромождают, Глухих

Здесь, на холме, где зелень рощ светла, В задумчивости бродит, напевая, Та, что, явив нам прелесть духов

О, если сердце и любовь верны, Желанья чисты, пламенно томленье, И пылко благородное влеченье, И все

Душа моя, которая готова Все описать, увидеть и прочесть, Мой жадный взор, душе несущий весть, Мой чуткий

Забвенья груз влача в промозглый мрак, Ладья моя блуждает в океане Меж Сциллой и Харибдой, как в капкане

Амур приносит радостную весть, Тревожа сердце мысленным посланьем, Что скоро сбыться суждено желаньям

Горячий вздох, ступай к твердыне-сердцу, Пусть ото льда оттает Состраданье; Лети, небес достичь, мое

Что ж, в том же духе продолжай, покуда Небесного огня не навлекла! Ты бедностью былой пренебрегла, Ты

Опять я шел, куда мой бог-гонитель Толкал, — куда приводит каждый день, — дух в сталь замкнув, с оглядкой

Когда бы чувства, полнящие грудь, Могли наполнить жизнью эти строки, То, как бы люди ни были жестоки

Когда, восторгом движимый моим, Симоне замышлял свое творенье, О если б он, в высоком устремленье, Дал

Когда б моим я солнцем был пригрет — Как Фессалия видела в смущенье Спасающейся Дафны превращенье, Так

Благой король, на чьем челе корона Наследная, готов громить врага И обломать поганые рога Безжалостным

Прекрасные черты, предел моих желаний, Глядеть бы и глядеть на этот дивный лик, Не отрывая глаз, но в

Позавчера, на первом утре мая, Возлюбленный, годами умудренный, На память подарил чете влюбленной Две

Когда златую колесницу в море Купает Солнце, — с меркнущим эфиром Мрачится дух тоской. В томленье сиром

Как сладки примиренье и разлад, Отрадна боль и сладостна досада. В речах и в разумении — услада И утешение

Когда б Гомер великий и Вергилий Узрели ту, что ярче всех светил, Ее воспели б, не жалея сил, В единый

О Зависть, о коварное начало, Как ты вошла, какой нашла ты путь В прекрасную доверчивую грудь?

Сонм светлых звезд и всякое начало Вселенского состава, соревнуя В художестве и в силе торжествуя, Творили

Мне мира нет, — и брани не подъемлю, Восторг и страх в груди, пожар и лед. Заоблачный стремлю в мечтах

Сеннуччо, хочешь, я тебе открою, Как я живу? Узнай же, старина: Терзаюсь, как в былые времена, Все тот

— Пиши, — Амур не раз повелевал, — Поведай всем по праву очевидца, Как волею моей белеют лица, Как жизнь

Амур, прибегнув к льстивому обману, Меня в темницу древнюю завлек И ключ доверил, заперев замок, Моей

Я чувствовал — оправданна тревога, Вдали от вас не властен жизнь вдохнуть Никто в мою хладеющую грудь

Высокая душа, что свой уход До времени в иную жизнь свершает, Получит сан, какой ей подобает, И в лучшей

Когда, возжаждав отличиться много, Я ваше имя робко назову — ХваЛА божественная наяву Возносится от первого же слога.

Искрились ясных глаз живые свечи, Меня касаясь нежностью лучей, Из недр глубоких сердца, как ручей, Ко

Взгляни на этот холм, взгляни вокруг, О сердце, не вот здесь ли, не вчера ли Мы жалость и участье повстречали

«О донны, почему, сходясь в часы бесед, Так одиноки вы и смех звучит уныло? Где жизнь моя теперь, о

Но я горю огнем на самом деле. Никто не усомнится, лишь одна, Та, что мне всех дороже, холодна, Не замечает

Вот птица Феникс в перьях из огня, И этих ожерелий позолота На белой шее — силой приворота Чарует всех

Лелея мысль, что гонит одиноко Меня бродить по свету, я грущу О той, кого мучительно ищу, Чтобы, увидя

О смирный зверь с тигриною повадкой, О ангел в человеческой личине, — Страшась, надеясь, в радости, в

Я выставлен Амуром для обстрела, Как солнцу — снег, как ветру — мгла тумана, Как воск — огню.

Предательскою страстью истомленный, Я вновь спешу туда — в который раз! — Где я увидел свет любимых глаз

Рыдайте, дамы. Пусть Амур заплачет. Влюбленные, последний пробил час Того, кто на земле прославил вас

Я понимал, Амур, — любовь сильней, Чем осмотрительность с любовью в споре, Ты лгал не раз со мною в разговоре

Мой постоянный недоброжелатель, В ком тайно вы любуетесь собой, Пленяет вас небесной красотой, В которой

Я счастлив больше, чем гребцы челна Разбитого: их шторм загнал на реи — И вдруг земля, все ближе, все

Когда часы делящая планета Вновь обретает общество Тельца, Природа видом радует сердца, Сияньем огненных