Стихи зарубежных поэтов
Сон, сон, Полог свой Свей над детской головой. Пусть нам снится звонкий ключ, Тихий, тонкий лунный луч.
В полях порхая и кружась, Как был я счастлив в блеске дня, Пока любви прекрасный князь Не кинул взора на меня.
Богини волосы безумно в горсть собрав, Ты полон ловкости и смелости небрежной, Как будто юноша безумный
При свете красного, слепого фонаря, Где пламя движется от ветра, чуть горя, В предместье города, где
Вкруг ломберных столов — преклонных лет блудницы. И камни, и металл — на шеях, на руках. Жеманен тел
Тоску блаженную ты знаешь ли, как я? Как я, ты слышал ли всегда названье:»Странный»? Я умирал, в душе
Чтоб целомудренно слагать мои эклоги, Спать подле неба я хочу, как астрологи, — Из окон чердака, под
О, созерцай, душа: весь ужас жизни тут Разыгран куклами, но в настоящей драме Они, как бледные лунатики
На оголенный лоб чудовища-скелета Корона страшная, как в карнавал, надета; На остове-коне он мчится
И вот война, и путь наш все труднее, И ты идешь со мной одной дорогой, Широкой, узкой, в гору и пологой
1 На пустой земле, где ветер лют, Каждый поначалу наг и худ, Зябко ждет, когда придет черед: Женщина
В корзинке плетеной пурпур жаркого бабьего лета — полевые цветы…
Ветерок чуть колышет лиловые волны глициний, оплетающих выступы гор…
Ясна и прозрачна обитель закатного солнца близ осенних снегов…
Картошку пекут — над костром полевым бездонна лазурь небес…
На другом берегу, за рекою, тучи толпятся у горного храма…
Неужели зеленым казался мне этот шиповник, весь в алых бутонах?..
Осенняя радуга отрывается, чуть потускнев, от вершин деревьев…
Полдневная тишь у бочага лесного — цветы осота…
Сквозь зимнюю мглу клекот коршуна в отдаленье. Гора Иоэ…
Холодом дышит ночное февральское небо над вулканом потухшим…
Простишь ли грех, в котором я зачат? — Он тоже мой, хоть до меня свершен, — И те грехи, что я творил
Постой — и краткой лекции внемли, Любовь моя, о логике любви. Вообрази: пока мы тут, гуляя, С тобой беседовали
Возьми на память мой портрет, а твой — В груди, как сердце, навсегда со мной. Дарю лишь тень, но снизойди
Что, если Страшный суд настанет вдруг Сегодня ночью?.. Обрати свой взгляд К Спасителю, что на кресте
Лет двадцати восьми, лишь начиная жить, плыл Эмис в Сирию, мечтая послужить у продавца духов и благовонных
На тех, кто, умерев, до тридцати не дожили и похоронены в роскошном мавзолее, — на них, на их прекрасные
Я всей душой люблю свой труд, в терпенье мне не отказать. Но этот день меня извел медлительностью сочиненья.
Как хорошо я знаю эту комнату. Сейчас она сдается под контору. И эта и соседняя. Весь дом во власти адвокатов
Если избранником судьбы ты стал достойно, смотри, каким путем к тебе приходит власть. Сейчас ты славен
Актер, приглашенный для увеселений, прочел под конец несколько отменных эпиграмм. Сквозь колоннаду портика
Вечерние тени даже на травах речных стали заметней…
Вскоре затихнут топоры дровосеков в горах — время зимних дождей…
Замедли шаги перед звонким ручьем на лугу, что вешние воды мчит!
Как он несется по теченью речушки горной, стебель редьки с цветами!..
Мох зеленый примят — видно, кто-то здесь поскользнулся. Кладбищенская дорожка…
Неужели и впрямь вы еще журчите в долине, о вешние воды?..
Оттепель в горах. Коротаю в заснеженной хижине долгий дождливый день…
Под окном у меня в три голоса выкликают: «Купите угля!»
Ранней весной подле дома гуляю в саду, за калитку не выходя…
Снова в здешних краях холодную пору встречаю — вихрь осенний…
Ты со мной говоришь, а сама все ближе подходишь к сливе в алом цвету…
Друг заветный! Нас не разлучили Ни года, идущие на ощупь, И ни расстояния-пучины Рощ и рек, в которых
Свежий ветер подул — как знамя, трепещет и бьется шелковый подол…
Толпа студентов — большинство из них бедняки. Гуси пролетают…
Мама, пусть я серебряным мальчиком стану. Замерзнешь. Сыночек, таким холодней. Мама, пусть водяным я
Праздничный день мчится на колесах веселья, вперед и назад вертится на карусели. Синяя пасха.
Лес высок! Четыре голубки летят на восток. Четыре голубки летели, вернулись. Четыре их тени упали, метнулись.
Лучники Дорогами глухими идут они в Севилью. К тебе, Гвадалквивир. Плащи за их плечами — как сломанные крылья.
Я боюсь потерять это светлое чудо, что в глазах твоих влажных застыло в молчанье, я боюсь этой ночи