Стихи Белого Андрея

Еще прохладу струй студеных Не иссушил жестокий круг… Здесь, в переливах я зеленых — Твоих, необозримый луг.

Из струй непеременной Леты Склоненный в день, пустой и злой, — Ты — морочная тень планеты; Ты — — шорох

Боялся я, что тайну вдруг открою За гранью бытия. С огнем в руках за дверью роковою, Дрожал, боялся я.

Я изранен в неравном бою. День мои труден и горек. День пройдет: я тебя узнаю В часке тающих зорек.

О, вспомни — Исколоты ноги: Дожди, Гололедица, град! Допрос: ты — вернулась С дороги С экспрессом к себе

Он в черной маске, в легкой красной тоге. И тога щелком плещущим взлетела. Он возглашает: «Будете как боги».

Даль, — как стекло: Над золотистой нивой — — Шумит овес… Всё, всё — прошло! С души нетерпеливой — — Слетел вопрос.

Кресла, Чехлы, Пьянино… Всё незнакомо мне!.. Та же Висит Картина — На глухой, теневой стене… Ожила —

Крыши. Камни. Пыль. Звучит Под забором ругань альта. К небу едкий жар валит Неостывшего асфальта.

Красотка летит вдоль аллеи в карете своей золоченой. Стоят на запятках лакеи в чулках и в ливрее зеленой.

1 Мы шли в полях. Атласом мягким рвало одежды наши в дуновенье пьяном. На небесах восторженно пылало

Посвящается «бедным рыцарям» Я нарезал алмазным мечом себе полосы солнечных бликов. Я броню из них сделал

Выглянут лихие очи Из-под камня; вновь Выглянет грозней, жесточе Сдвинутая бровь. И целует, и милует

В трус городов Рос Гул и глас Некий: — «Я, — Христос Иисус, — С вами здесь Вовеки. Я — гром, Гул… Я —

Вы ль, — — Мои Небыли? Ты ль, — — Быстрый Свет? Были ли, Не были ль — — Искры, — Поэт? Гарево — — Пыли

Я засыпал… (Стремительные мысли Какими-то спиралями неслись: Приоткрывалась в сознающем смысле Сознанию

Пока над мёртвыми людьми Один ты не уснул, дотоле Цепями ржавыми греми Из башни каменной о воле.

Как хрусталями Мне застрекотав, В луче качаясь, Стрекоза трепещет; И суетясь Из заржавевших трав,— Перевертная

С. Н. Величкину Окрестность леденеет Туманным октябрем. Прокружится, провеет И ляжет под окном,- И вновь

Всё подсохло. И почки уж есть. Зацветут скоро ландыши, кашки. Вот плывут облачка, как барашки.

Ни «да», ни «нет»!.. Глухой ответ — Над ливнем лет В потухший свет. Я погружен В бессонный стон: В безвольный

Руки в боки: ей, лебедки, Вам плясать пора. Наливай в стакан мне водки — Приголубь, сестра!

Струит ручей струи из бирюзы Через луга и розовые мяты, — В пустой провал пережитой грозы, В осеребренные

Всё тот же раскинулся свод над нами лазурно-безмирный, и тот же на сердце растет восторг одиночества пирный.

Г.А. Рачинскому Снова в поле, обвеваем Легким ветерком. Злое поле жутким лаем Всхлипнет за селом.

Я полна истомы страстной, Я — царица, ты пришлец. Я тебе рукою властной Дам мой царственный венец.

И ночь, и день бежал. Лучистое кольцо Ушло в небытие. Ржаной, зеленый вал плеснул в мое лицо — В лицо

Мигнет медовой желтизною скатов, — Пахнет в окно сосною смоляной, — Лимонна — бабочка… И томно матов

Боль сердечных ран, и тоска растет. На полях — туман Скоро ночь сойдет. Ты уйдешь, а я буду вновь один…

Солнца эфирная кровь, Росный, серебряный слиток, Нежность, восторг и любовь. Вот он — пьянящий напиток

Над речкой кентавр полусонный поет. Мечтательным взором кого-то зовет. На таре играет И струны звенят.

Я попросил у вас хлеба — расплавленный камень мне дали, И, пропаленная, вмиг, смрадно дымится ладонь…

Ты светел в буре мировой. Пока печаль тебя не жалит. Она десницей роковой В темь изначальную провалит.

Наскучили Старые годы… измучили: Сердце, Скажи им: «Исчезните, старые Годы!» И старые Годы Исчезнут.

Ты горем убит, измучен страданьем — Медведица в небе горит бесстрастным сияньем. Вся жизнь — лишь обман

Исчезает долин беспокойная тень, и средь дымных вершин разгорается день. Бесконечно могуч дивный старец

Меж сиреней, меж решеток Бронзовых притих. Не сжимают черных четок. Пальцы рук твоих. Блещут темные одежды.

1 Есть край, где старый Замок В пучину бьющих Вод Зубцами серых Башен Глядит — который Год! Его сжигает Солнце;

Из снежных тающих смерчей, Средь серых каменных строений, В туманный сумрак, в блеск свечей Мой безымянный

С. А. Полякову Проходят толпы с фабрик прочь. Отхлынули в пустые дали. Над толпами знамена в ночь Кровавою

Мне видишься опять — Язвительная,— ты… Но — не язвительна, а холодна: забыла Из немутительной, духовной

Был праздник: из мглы неслись крики пьяниц. Домов огибая углы, бесшумно скользил оборванец.

Солнца контур старинный, золотой, огневой, апельсинный и винный над червонной рекой. От воздушного пьянства

1 Куда ни глянет Ребенок в детстве, Кивая, встанет Прообраз бедствий. А кто-то, древний, Полночью душной

Едва яснеют огоньки. Мутнеют склоны, долы, дали. Висят далекие дымки, Как безглагольные печали.

1 Взираю: в серые туманы; Раздираю: рубище — я… Оборвут, как прах, — ураганы: Разорвут — в горах: меня.

Тебе гремел — и горный гром Синая; Тебе явился бог… Ты нас будил: твоя рука сквозная Приподымала рог.

Туманы, пропасти и гроты… Как в воздух, поднимаюсь я В непобедимые высоты, Что надо мной и вкруг меня.

И тот же шатается Колос, И той же прохладой Пахнёт; И ветер — серебряный Голос — Серебряный волос Взовьет.

Посвящено Э.К. Метнеру 1 Золотея, эфир просветится и в восторге сгорит. А над морем садится ускользающий