Стихи Белого Андрея

При прощании с Асей Лазурь бледна: глядятся в тень Громадин каменные лики: Из темной ночи в белый день

Декабрь… Сугробы на дворе… Я помню вас и ваши речи; Я помню в снежном серебре Стыдливо дрогнувшие плечи.

В. Ф. Ходасевичу Всё спит в молчанье гулком. За фонарем фонарь Над Мертвым переулком Колеблет свой янтарь.

Снеговая блистает роса: Налила серебра на луга; Жемчугами дрожат берега; В светлоглазых алмазах роса.

Лишь прохладой дохнул водяною, Порастаяли черные мысли. И цветов росяных надо мною Белоснежные кисти повисли.

Жизнь свою вином расслабил Я на склоне лет. Скольких бил и что я грабил, Не упомню — нет. Под железной

В черни людского разроя Встал параличный трамвай; Многоголового роя Гул: «Подымайся… Вставай…» Стекла

Сырое поле, пустота, И поле незнакомо мне. Как бьется сердце в тишине! Какие хладные места! Куда я приведен судьбой?

Сквозь фабричных гудков Сумасшедшие ревы Мы в тиши городов Слышим тихие зовы. Исполняется час.

Прогуляй со мною лето: Я тебе, дружок, Канареечного цвета Заколю платок. Коль отдашь тугие косы Мне на

Незабвенной памяти М.С. и О.М. Соловьевых Могилу их украсили венками. Вокруг без шапок мы в тоске стояли.

Я все узнал. На скате ждал. Внимал: и всхлипнула осинка. Под мертвым верхом пробежал Он подовражною тропинкой.

Посвящается В.С. Соловьеву Я вновь один. Тоскую безнадежно. Виденья прежних дней, нас звавшие восторженно

Предисловие Киркою рудокопный гном Согласных хрусты рушит в томы… Я — стилистический прием, Языковые идиомы!

Она улыбнулась, а иглы мучительных терний ей голову сжали горячим, колючим венцом — сквозь боль улыбнулась

Не струя золотого вина В отлетающем вечере алом: Расплескалась колосьев волна, Вдоль межи пролетевшая шквалом.

Ночь, цветы, но ты В стране иной. Ночь. Со мною ты… Да, ты — со мной. Вздох твоих речей Горячей — В глушь

Соединил нас рок недаром, Нас общий враг губил… И нет — Вверяя заревым пожарам Мы души юные, поэт, В

Зори, — Вы Угарно Огневое — — Старое Янтарное Вино! Тот же круг И ков Столетий — — Те же сети — Ткет

В тот час, когда над головой Твой враг прострет покров гробницы, — На туче вспыхнет снеговой Грозящий

И раки старые; и — мраки позолоты; В разливе серебра — черна дыра киота; — И кто-то в ней грозит серебряным перстом;

Д. В. Философову За мною грохочущий город Па склоне палящего дня. Уж ветер в расстегнутый ворот Прохладой

Июльский день: сверкает строго Неовлажненная земля. Неперерывная дорога. Неперерывные поля.

Средь каменьев меня затерзали: Затерзали пророка полей. Я на кость — полевые скрижали — Проливаю цветочный елей.

Ей, помчались! Кони бойко Бьют копытом в звонкий лед: Разукрашенная тройка Закружит и унесет.

Посвящается Сергею Львовичу Кобылинскому Окна запотели. На дворе луна. И стоишь без цели у окна.

Далёкая, родная, -Жди меня… Далекая, родная: Буду — я… Твои глаза мне станут Две звезды. Тебе в тумане

Поется с балалайкой 1 Злое поле мглой Одето. Злой Туман ползет: у ног… Где-то В поле — без Ответа — Мглой

Ноет грудь в тоске неясной. Путь далек, далек. Я приду с зарею красной В тихий уголок. Девкам в платьицах

Лодка скользила вдоль синих озер Ранней весной… Волны шумели… Твой тающий взор Робко блуждал среди синих

Любимому другу и брату (С.М. Соловьеву) Я вижу — лаврами венчанный, Ты обернулся на закат. Привет тебе

Случится то, чего не чаешь… Ты предо мною вырастаешь — В старинном, черном сюртуке, Средь старых кресел

Стоял я дураком в венце своем огнистом, в хитоне золотом, скрепленном аметистом — один, один, как столб

М.И. Сизову Покинув город, мглой объятый, Пугаюсь шума я и грохота. Еще вдали гремят раскаты Насмешливого

1 Над одуванным бережком Жарой струит: переливает: Пушинки легкие летком В летениик белый улетают.

Играй, безумное дитя, Блистай летающей стихией: Вольнолюбивым светом «Я», Явись, осуществись, — Россия.

Ты, вставая, сказала, что — «нет»; И какие-то призраки мы: Не осиливает свет — Не Осиливает: тьмы!

Посвящается С.М. Соловьеву Как невозвратная мечта, сверкает золото листа. Душа полна знакомых дум.

1 И ночи, и дни Как в туманах… Встал Алый, коралловый Рог! Я — устал, Изнемог; Ноги — в ранах… Лай психи…

Б.К. Зайцеву Века текут… И хрипло рухнул в лог Старинный куст, изъеденный судьбою. А я в слезах простерт

1 Зарю я зрю — тебя… Прости меня, прости же: Немею я, к тебе Не смею подойти… Горит заря, горит — И никнет

Трещит заискренным забором Сухой рождественский мороз… И где-то ветер вертким вором Гремит заржавленным запором;

К.Н. Бугаевой Не лепет лоз, не плеск воды печальный И не звезды изыскренной алмаз, — А ты, а ты, а —

Посвящается Э.К. Метнеру 1 Старинный друг, к тебе я возвращался, весь поседев от вековых скитаний.

Кротко крадешься креповым трэном, Растянувшись, как дым, вдоль паркета; Снеговым, неживым манекеном

В Долине Когда-то Мечтательно Перед Вами Я, — Старый Дурак, — Игрывал На Мандолине. Вы — Внимали Старательно.

Над рестораном сноп ракет Взвивается струею тонкой. Старик в отдельный кабинет Вон тащит за собой ребенка.

Солнце жжет. Вдоль тротуара под эскортом пепиньерок вот идет за парой пара бледных, хмурых пансионерок.

Толпы рабочих в волнах золотого заката. Яркие стяги свиваются, плещутся, пляшут. На фонарях, над железной

Ушел я раннею весной. В руках протрепетали свечи. Покров линючей пеленой Обвил мне сгорбленные плечи