Стихи Константина Бальмонта

Темный камень драконит Уж не так хорош на вид. Изумруд его нежней, В бриллианте свет сильней.

1 Нежный жемчуг, Маргарита, — Как поют в испанских песнях, — Пели ангелы на Небе В день рожденья твоего.

В чисто поле я пойду, Речь с Ветрами поведу: — Ветры, Вихори, скорей, Дайте власть мечте моей, Буйны

В чисто поле я пошел, В чисто поле я пришел, На Восток я поглядел, На Востоке камень бел, На Востоке

Я заглянул во столько глаз, Что позабыл я навсегда, Когда любил я в первый раз, И не любил — когда?

1 И да, и нет — здесь все мое, Приемлю боль — как благостыню, Благославляю бытие, И если создал я пустыню

О, да, я Избранный, я Мудрый, Посвященный, Сын Солнца, я — поэт, сын разума, я — царь. Но предки за спиной

Вспоенная соленой морскою глубиной, Вся дышащая влагой, мечтой, и тишиной, — О Ночь, побудь со мной

Красавица склонилась, Шумит веретено. Вещанье совершилось, Уж Ночь глядит в окно. Светлянка укололась

Начало жизни, это — утро Мая, Ее конец — отравленный родник. Предсмертным бурям вечности внимая, Дух

Земля покрыта тьмой Окончен день забот. Я в царстве чистых дум, живых очарований. На башне вдалеке протяжно

Легкий лист, на липе млея, Лунный луч в себя вобрал. Спит зеленая аллея, Лишь вверху поет хорал.

Мечтательный вечер над лесом дышал безмятежно, От новой Луны протянулась лучистая нить, И первые звезды

Тот, пред Кем, Незримым, зримо Все, что в душах у людей, Тот, пред Кем проходят мимо Блески дымные страстей

Мудрецы говорят: описать нам Его невозможно, Трижды темная Тайна, хоть Он — ослепительный Свет.

(ворожба) Я ложусь, благословись, Встану я, перекрестясь, Из избы пойду дверями, Из сеней я воротами

Твой смех прозвучал, серебристый, Нежней, чем серебряный звон, — Нежнее, чем ландыш душистый, Когда он

В воздухе нежном прозрачного мая Дышит влюбленность живой теплоты: В легких объятьях друг друга сжимая

1 Ты благородней и выше других Вечною силой стремленья. Ты непропетый, несозданный стих, Сдавленный крик

Графине Е.Н. Толстой Жемчужина морей, Цветущий Остров дремлет, И в пышности своей Волнам влюбленным внемлет.

То не ветры в Небе слеталися, То не тучи в Небе сходилися, Наши витязи в бой собиралися, Наши витязи

1 Уж ночь. Калитка заперта. Аллея длинная пуста. Окован бледною Луной, Весь парк уснул во мгле ночной.

Засветились цветы в серебристой росе, Там в глуши, возле заводей, в древних лесах. Замечтался Поток о

Есть другие планеты, где ветры певучие тише, Где небо бледнее, травы тоньше и выше, Где прерывисто льются

Увечье, помешательство, чахотка, Падучая, и бездна всяких зол, Как части мира, я терплю вас кротко, И

Необозримая равнина, Неумолимая земля, Леса, холмы, болота, тина, Тоскливо-скудные поля. Полгода — холод

1 Полозья проскрипели, Умолк вечерний гул. В недвижной колыбели Ребенок мой уснул. Горели звезды где-то

Свеча горит и меркнет и вновь горит сильней, Но меркнет безвозвратно сиянье юных дней, Гори же, разгорайся

Сквозь мир случайностей, к живому роднику, Идя по жгучему и гладкому песку, По тайным лестницам взбираясь

В детстве искра из камина Брызнет, бросится — и нам В этом целая картина, Пляшут тени по стенам.

Сожженный край томительной равнины, На ней забытый раненый солдат. Вдали синеют горы-исполины.

Сумрачные области совести моей, Чем же вы осветитесь на исходе дней, — Сумраки отчаянья, дыма, и страстей?

Тончайшие краски Не в ярких созвучьях, А в еле заметных Дрожаниях струн, — В них зримы сиянья Планет

Ты здесь, со мною, так близко-близко. Я полон счастья. В душе гроза. Ты цепенеешь — как одалиска, Полузакрывши

Нинике. Спи, моя деточка, глазки свои закрывая, Спи, моя девочка, птичка моя полевая, Светлоголовка

Я цветок, и счастье аромата, Мне самой Судьбою суждено, От восхода Солнца до заката Мне дышать, любить

В неком крае, блестками богатом, Протекает шесть и шесть ключей, Млеком, медом, серебром, и златом, В

Я войду в зачарованный грот, Я узнаю всю сладость земную, Там красавица милого ждет, Я воздушно ее поцелую.

Я тебя закутаю Дремой грез пленительных, Я тебя опутаю Сетью тонких трав, Нежно забаюкаю Сказкой ласк

Фата Моргана, Замки, узоры, цветы и цвета, Сказка, где каждая краска, черта С каждой секундой — не та

Среди могил неясный шепот, Неясный шепот ветерка. Печальный вздох, тоскливый ропот, Тоскливый ропот ивняка.

Отпадения в мир сладострастия Нам самою судьбой суждены. Нам неведомо высшее счастие. И любить и желать

Сегодня майские жуки Не в меру были громки. И позабыли червяки Мне осветить потемки. Пошла бранить я

Русалка с звонким хохотком, Таким хрустально-чистым, И в этом воздухе ночном, Так лунно-серебристом

Моросит Как бы росинки Возникают на руках, — Эти чудо-бисеринки, Этот нежный, влажный прах.

Когда между тучек туманных Полночной порой загорится Луна, Душа непонятной печали полна, Исполнена дум

Над невестой молодою Я держал венец. Любовался, как мечтою, Этой нежной красотою, Этой легкою фатою

Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда.

Есть странная песня араба, чье имя — ничто. Мне сладко, что этот поэт меж людей неизвестен.

От сосны до сосны паутинки зажглись, Протянулись, блеснули, качаются. Вот потянутся вверх, вот уж зыблются