Стихи Константина Бальмонта

Ко мне приходят юноши порой. Я их пленяю ласковой игрой Моих стихов, как флейта, лунно-нежных, Загадкой

Сон волшебный. Мне приснился древний Город Вод, Что иначе звался — Город Золотых Ворот. В незапамятное

Нужно презирать демонов, как презирают палачей. Мальбранш Вас презирать, о, демоны мои? Вы предо мной

Дышали твои ароматные плечи, Упругие груди неровно вздымались, Твои сладострастные тихие речи Мне чем-то

Богатыри родные, В вас светят небеса, В вас водные, степные, Лесные голоса. Вы детство укачали, Как зимняя

За горами за дольними Там Небо беззвездное, За горами за дольними Есть Море железное Путь в Море бесследный

Как в небесах, объятых тяжким сном, Порой сверкает беглая зарница, Но ей не отвечает дальний гром, —

Зимой ли кончается год, Иль осенью, право не знаю. У сердца особенный счет, Мгновенья я в годы вменяю.

Пусть кимвалы поют, Пусть тимпаны звучат, Богу Нашему гимн, Стройный гимн возгласят. Пойте священные

Валуны, и равнины, залитые лавой, Сонмы глетчеров, брызги горячих ключей. Скалы, полные грусти своей

Как волны морские, Я не знаю покоя и вечно спешу Как волны морские, Я слезами и холодом горьким дышу

Как медленно, как тягостно, как скучно Проходит жизнь, являя тот же лик. Широкая река течет беззвучно

Красота создается из восторга и боли, Из желания воли и тяжелых цепей. Все, что хочешь, замкнешь ты в

Я люблю лесные травы Ароматные, Поцелуи и забавы, Невозвратные. Колокольные призывы, Отдаленные, Над

Светлый голос мандолины сладкой лаской прозвучал. Точно кто-то поцелуй мой с поцелуем обвенчал.

Можно жить с закрытыми глазами, Не желая в мире ничего, И навек проститься с небесами, И понять, что

Как пена морская, на миг возникая, Погибнет, сверкая, растает дождем, — Мы, дети мгновенья, живем для

Я в горы ушел до рассвета: — Все выше, туда, к ледникам, Где ласка горячего лета Лишь снится предвечным

Есть намеки тайные В будничных вещах. Есть необычайные Пропасти в сердцах. В той же ежедневности, Где

Едва-едва горит мерцанье Пустынной гаснущей Луны, Среди безбрежной тишины, Среди бездонного молчанья.

О, да, молитвенна душа, И я молюсь всему. Картина Мира хороша, Люблю я свет и тьму. Все, что приходит

Над омутом, жутко-немым, глянцевитым, Ущербная светит Луна, С лицом опрокинутым, странно неслитым С покоем

В недвижности, в безгласной летаргии Прибрежных скал, молчащих над водой, — Молчащих век, века, еще

На море Океане есть остров Красота, Сидят в резной избушке три дочери Христа. Перед цветным оконцем шьют

1 О, если б кто-нибудь любил меня, как ты, В те дни далекие предчувствий и печали, Когда я полон был

1 На картине Греко вытянулись тени. Длинные, восходят. Неба не достать. «Где же нам найти воздушные ступени?

Братья, посмотрите ясно, Скорбь о невнятном бесплодна, Девушки, утро прекрасно, Женщина, будь же свободна.

Далеко предо мною Мерцают маяки, Над водной пеленою, Исполненной тоски. Налево — пламень красный, Направо

Разлука ты, разлука, Чужая сторона, Никто меня не любит, Как мать сыра земля Песня бродяги Есть люди

Мы знаем страсть, но страсти не подвластны. Красою наших душ и наших тел нагих Мы только будим страсть

Люси Савицкой Нежнее, чем польская панна, И значит нежнее всего. Бальмонт 1 Лесной ручей поет, не зная

Я окружен огнем кольцеобразным, Он близится, я к смерти присужден, — За то, что я родился безобразным

Смешались дни и ночи, Едва гляжу на свет, Видений ищут очи, Родных видений нет. Все то, чему смеялась

Я шел по выжженному краю Каких-то сказочных дорог. Я что-то думал, что, не знаю, Но что не думать — я не мог.

Не верь, мой темный брат, Внушениям вражды. Созвездия горят, Взгляни, о, сын Звезды. Мы — дети ярких

Триглав, царящий троекратно, Над Небом, Бездной, и Землей, Зачем глядишь ты так возвратно Тройной козлиной головой?

Я горько вас люблю, о бедные уроды, Слепорожденные, хромые, горбуны, Убогие рабы, не знавшие свободы

Высоко на парижской Notre Dame Красуются жестокие химеры. Они умно уселись по местам. В беспутстве соблюдая

(ирландская легенда) В Донегале, на острове, полном намеков и вздохов, Намеков и вздохов приморских ветров

Как во стольном том во городе во Киеве был пир, Как у ласкового Князя пир идет на целый мир.

Я знаю, что значит — безумно рыдать, Вокруг себя видеть пустыню бесплодную, Что значит — с отчаяньем

1 Моя душа — глухой всебожный храм, Там дышат тени, смутно нарастая. Отраднее всего моим мечтам Прекрасные

Я вольный ветер, я вечно вею, Волную волны, ласкаю ивы, В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею, Лелею травы

Когда художник пережил мечту, В его душе слагаются картины, И за чертой он создает черту. Исчерпав жизнь

Полночной порою в болотной глуши Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши. О чем они шепчут? О чем говорят?

Из тонкой шелковинки я ниточку пряду, По тонкой шелковинке тебя я поведу. Кусочек перламутра — лампадочка

Зеленые мшинки Росли на сосне. Изумрудные жили пушинки В лесном зачарованном сне. Сосны были огромны

Луг — болото — поле — поле, Над речонкой ивы. Сладко дышится на воле, Все цветы красивы! Все здесь нежит

Побледневшие, нежно-стыдливые, Распустились в болотной глуши Белых лилий цветы молчаливые, И вкруг них

Я коснулся душ чужих, Точно струн, но струн моих. Я в них чутко всколыхнул Тихий звон, забытый гул.