Стихи Максимилиана Волошина

Мир закутан плотно В сизый саван свой — В тонкие полотна Влаги дождевой. В тайниках сознанья Травки проросли.

1 В мирах любви неверные кометы, Сквозь горних сфер мерцающий стожар — Клубы огня, мятущийся пожар, Вселенских

Если сердце горит и трепещет, Если древняя чаша полна… — Горе! Горе тому, кто расплещет Эту чашу, не

В эту ночь я буду лампадой В нежных твоих руках… Не разбей, не дыши, не падай На каменных ступенях.

Мы дни на дни покорно нижем. Даль не светла и не темна. Над замирающим Парижем Плывет весна… и не весна.

Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом раскрыт навстречу всех дорог. В прохладных кельях, беленных известкой

О, эти города, напитанные ядом гнилого золота! О, каменные вопли, взлеты и жесты дыма, И купола, и башни

А. А. Новинскому Полночные вздулись воды, И ярость взметенных толп Шатает имперский столп И древние рушит своды.

Нет у меня ничего, Кроме трех золотых листьев и посоха Из ясеня, Да немного земли на подошвах ног, Да

Памяти В.И. Сурикова 1 Прежде нежели родиться — было Во граде солнечном, В Небесном Иерусалиме: Видел

(1918) Сей древний град — богоспасаем (Ему же имя «Богом дан») — В те дни был социальным раем.

Серый шифер. Белый тополь. Пламенеющий залив. В серебристой мгле олив Усеченный холм — Акрополь.

Я вся — тона жемчужной акварели, Я бледный стебель ландыша лесного, Я легкость стройная обвисшей мягкой

1 В мирах любви неверные кометы, Сквозь горних сфер мерцающий стожар — Клубы огня, мятущийся пожар, Вселенских

И будут огоньками роз Цвести шиповники, алея, И под ногами млеть откос Лиловым запахом шалфея, А в глубине

В мутном свете увялых Электрических фонарей На узлах, тюках, одеялах Средь корзин, сундуков, ларей, На

Осень… осень… Весь Париж, Очертанья сизых крыш Скрылись в дымчатой вуали, Расплылись в жемчужной дали.

Над головою поднимая Стопы цветов, с горы идет… Пришла и смотрит… Кто ты? — Майя. Благословляю твой приход.

Все пути в город ведут… Там Из тумана и дыма, Громоздя над ярусом ярус, Точно со дна сновидений, Город встает.

И когда приблизился праздник Пасхи, В первый день опресноков в час вечерний Он возлег за трапезу — с

Не ты ли В минуту тоски Швырнул на землю Весы и меч И дал безумным Свободу весить Добро и зло?

Гражданин теперь не знает Ни заботы, ни труда… Хлопотливо не свивает _Долговечного_ гнезда… Долгу ночь

А. Н. Ивановой Весь день звучали сверху струны И гуды стерегущих птиц. А после ночь писала руны, И взмахи

Выйди на кровлю. Склонись на четыре Стороны света, простерши ладонь… Солнце… Вода… Облака… Огонь…- Все

Пройдёмте по миру, как дети, Полюбим шуршанье осок, И терпкость прошедших столетий, И едкого знания сок.

Огромный лоб, клейменный шрамом, Безбровый взгляд зеленых глаз, — В часы тоски подобных ямам, И хмельных

Любовь твоя жаждет так много, Рыдая, прося, упрекая… Люби его молча и строго, Люби его, медленно тая.

В напрасных поисках за ней Я исследил земные тропы От Гималайских ступеней До древних пристаней Европы.

В дождь Париж расцветает, Точно серая роза… Шелестит, опьяняет Влажной лаской наркоза. А по окнам, танцуя

Якову Александровичу Глотову …И мир, как море пред зарею, И я иду по лону вод, И подо мной и надо мною

Возьми весло, ладью отчаль, И пусть в ладье вас будет двое. Ах, безысходность и печаль Сопровождают все земное.

Е. С. Кругликовой Из страны, где солнца свет Льется с неба жгуч и ярок, Я привез себе в подарок Пару

Большие дороги лучатся крестами В бесконечность между лесами. Большие дороги лучатся крестами длинными

Во имя грозного закона Братоубийственной войны И воспаленны, и красны Пылают гневные знамена.

О, вечера, распятые на склонах небосклона, Над алым зеркалом дымящихся болот… Их язв страстная кровь

И день и ночь шумит угрюмо, И день и ночь на берегу Я бесконечность стерегу Средь свиста, грохота и шума.

1 Горн свой раздуй на горе, в пустынном месте над морем Человеческих множеств, чтоб голос стихии широко

1 Я соблюдаю обещанье И замыкаю в четкий стих Мое далекое посланье. Пусть будет он как вечер тих, Как

Как Млечный Путь, любовь твоя Во мне мерцает влагой звездной, В зеркальных снах над водной бездной Алмазность

Судьба замедлила сурово На росстани лесных дорог… Я ждал и отойти не мог, Я шел и возвращался снова…

(1591- 1613) Ю.Л. Оболенской Убиенный много и восставый, Двадцать лет со славой правил я Отчею Московскою

Это гибкое, страстное тело Растоптала ногами толпа мне, И над ним надругалась, раздела… И на тело Не

Эти пределы священны уж тем, что однажды под вечер Пушкин на них поглядел с корабля по дороге в Гурзуф.

Ангел непогоды Пролил огнь и гром, Напоив народы Яростным вином. Средь земных безлюдий Тишина гудит Грохотом

Снилось мне, что боги говорили со мною: Один, украшенный водорослями и струящейся влагой, Другой с тяжелыми

М. Стебельской «Трости надломленной не преломит И льна дымящегося не угасит». Исаия 42, 3 И тогда, как

День молочно-сизый расцвел и замер, Побелело море, целуя отмель. Всхлипывают волны, роняют брызги Крылья

Монмартр… Внизу ревет Париж — Коричневато-серый, синий… Уступы каменистых крыш Слились в равнины темных линий.

Здравствуй, отрок солнцекудрый, С белой мышью на плече! Прав твой путь, слепой и мудрый, Как молитва на мече.

Обманите меня… но совсем, навсегда… Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда… Чтоб поверить обману