Танка Сайгё
Так адский страж приводит грешника к вратам исподней. И пока их не отворят, демон, отложив в сторону
Разве подумать я мог, Что вновь через эти горы Пойду на старости лет? Вершины жизни моей — Сая-но Накаяма.
В «Старом селенье» Куда он дошел, чернобыльник? До самого дома? Но гуще всего разросся В давно одичалом саду.
Гляжу без конца, Но это не может быть правдой, Не верю глазам. Для ночи, для нашего мира Слишком ярко
Думай лишь об одном! Когда все цветы осыплются, А ты под сенью ветвей Будешь жить одиноко, В чем сердце
И вот из зияющего жерла раскрытых адских ворот вырвется вихрь свирепого огня и настигнет грещника, с
«Осень настала!» — Даже небо при этих словах Так необычно… Уже чеканит лучи Едва народившийся месяц…
Лениво, бездумно Ты призывал имя Будды, Но эта заслуга Спасет тебя от страданий На самом дне преисподней.
На закате солнца Колокол громко загудел, Но в горном храме Все еще хором читают книгу… Как прекрасны
Но если сон Мы верим, что только сон Жизнь наяву, Тогда и любовные встречи, Как все на свете, напрасны.
Она не пришла, А уж в голосе ветра Слышится ночь. Как грустно вторят ему Крики пролетных гусей!
Осень уже прошла, — Знает по всем приметам Лесоруб в горах. Мне б его беспечное сердце В этот вечер угрюмый!
Рассеялся мрак. На небосводе сердца Воссияла луна. К западным склонам гор Она все ближе, ближе…
Весна уходит… Не может удержать ее Вечерний сумрак. Не оттого ли он сейчас Прекрасней утренней зари?
На ранней заре, Лишь ветер с вершиною разлучил Гряду облаков, Через гору переметнулись Крики первых прилетных гусей.
Словно строки письма Начертаны черной тушью На вороновом крыле… Гуси, перекликаясь, летят Во мраке вечернего неба.
Всю траву на поле, Скрученную летним зноем, Затенила туча. Вдруг прохладой набежал На вечернем небе ливень.
Единое тело На много частей изломает. Развеет ветер… В аду костром пламенеть — Увы! Печальная участь!
Дорогу переменю, Что прошлой весной пометил В глубинах гор Ёсино! С неведомой мне стороны Взгляну на
Когда слагали стихи на тему картины на ширмах, я написал о тех людях, что лишь издали смотрят, как сановники
Словно приписка В самом конце посланья — Несколько знаков… Отбились в пути от своих Перелетные гуси.
Волны молчали, Буйство ветра смирял Государь Сиракава, Но и в его времена Вишен цветы осыпались…
Ну что ж! Хорошо! О мире другом, не нашем, Вспомню опять, Взгляну на опавший цвет, Не опасаясь ветра.
Отправляясь паломником в дальние края, я сказал людям, огорченным разлукой со мной: Обещаю, друзья!
Пришлось разлучиться нам, Но образ ее нигде, никогда Я позабыть не смогу. Она оставила мне луну Стражем
Слишком долго глядел! К вишневым цветам незаметно Я прилепился душой. Облетели… Осталась одна Печаль
Судишь других: То хорошо, это худо… Вспомни меж тем, Много ли в нашем мире Знаешь ты о самом себе?
Первых побегов Свежей весенней травы Ждет не дождется… На омертвелом лугу Фазан жалобно стонет.
Бамбукового конька, Палочку оседлать бы Я и теперь готов, Только придут на память Детские игры мои.
В тихой заводи К берегу когда-то прибилось Утоплое дерево, Но стало плавучим мостом… Долгих дождей пора.
Капли так тяжелы! Гвоздики в моем саду, Каково им теперь? До чего яростный вид У вечернего ливня!
Если этой весной, Грубый плетень задевая, Кто-то придет сюда Дышать ароматом сливы, Он станет другом моим!
Вечер настал. Там, где на мелком бамбуке Жемчуг росы, В тишине зазвучала Первая песня сверчка.
Когда лепестки засыплют Меня под вишневым деревом, Тогда всю ночь до рассвета Я буду о вас тревожиться
Спутники вихря, Верно, с горной вершины Сыплются листья? Окрашены в пестрый узор Водопада белые нити.
«Когда ж наконец Ты окрасишь кленовые листья В багряный цвет?» — Спросить я хочу у неба, Затуманенного дождем.
Но если заслуги нет, Чтобы могла тебя выкупить От неизбывных мук, Снова, уловленный пламенем, Ты возвратишься в геенну.
Перелетные гуси, Боюсь, заблудились вы По дороге на север, Туманом заграждены Горы Коси-но Накаяма.
Пускай благовонием Манит тебя померанец, Но эту изгородь, Где унохана цветут, Не позабудь, кукушка!
Окончился год. Заснул я в тоске ожиданья, Мне снилось всю ночь: «Весна пришла». А наутро Сбылся мой вещий сон.
Так и тянет меня Поиграть вместе с ними Во дворе песком. Но увы! Я — взрослый, Нет мне места в игре.
Невольно душе мила Обветшалая эта застреха. Рядом слива цветет. Я понял сердце того, Кто раньше жил в
Ах, если бы в нашем мире Не пряталась в тучи луна, Не облетали вишни! Тогда б я спокойно жил, Без этой
Весенний ветер Развеял вишневый цвет Лишь в сновиденье. Очнулся, но сердце мое Тревога еще волнует…
Гляжу на цветы. Нет, они не причастны. Я их не виню! Но глубоко в сердце моем Таится тревожная боль.
Если и в этих местах Дольше жить мне прискучит, Вновь потянет блуждать, Тогда какой одинокой Останется
Инеем занесена Трава на увядшем лугу. Какая печаль! Где сыщет теперь отраду Странника сердце?
Даже постигнув суть Этого бренного мира, Все же невольно вздохнешь: Где они, мудрые люди? Ныне нигде их нет.
«Как будто дождь?» — Прислушался я, пробужденный На ранней заре. Но нет, это листья летят… Не вынесли
На уступе холма Скрылся фазан в тумане. Слышу, перепорхнул. Крыльями вдруг захлопал Где-то высоко, высоко…